В нынешнем году исполняется 30 лет со времени покушения на Президента Советского Союза Михаила Горбачёва. Произошло оно 7 ноября 1990 года на Красной площади. В прежние годы эта дата считалась значимой в нашем государстве, проходил военный парад, за ним демонстрация трудящихся столицы. Одним из участников описываемых событий был генерал-майор юстиции Виктор ДОВЖУК, в ту пору заместитель начальника ГУВД Мосгорисполкома — начальник Следственного управления.

— Виктор Николаевич, судя по дате, вы в тот день были на посту…

— Именно так и было. В тот день я, как заместитель начальника ГУВД Мосгорисполкома, являлся дежурным — от руководства главка столичной милиции. Находился в своём кабинете и смотрел по телевизору репортаж о военном параде, о демонстрации. Она только началась, как раздался звонок: на Красной площади состоялось покушение на Президента СССР Михаила Горбачёва. Быстро вызвал машину, группу дежурных сотрудников и поехал туда. 

— Видимо, надо было готовить доклад для руководства МВД СССР?

— Не только, мы также докладывали и руководству города, и, естественно, в Министерство внутренних дел страны. Тогдашний начальник нашего главка генерал-лейтенант милиции Пётр Степанович Богданов одновременно являлся заместителем министра внутренних дел СССР. Он, кстати, в тот момент находился на Красной площади, где размещался штаб ГУВД по обеспечению безопасности и порядка. Мне же необходимо было срочно собрать подробную информацию и подготовить соответствующую справку-доклад о чрезвычайном происшествии.

— Скажите, а до этого вам приходилось участвовать в расследовании покушений на первые лица государства?

— Хотя подобные преступления — огромная редкость, мне, как говорится, везёт. Произошёл инцидент в августе 1963 года на Ленинском проспекте, напротив Нескучного сада. В тот день Никита Хрущёв встречал в аэропорту Внуково прибывшего в СССР с дружественным визитом первого секретаря Польской объединённой рабочей партии Владислава Гомулку. Я был в оцеплении и хорошо видел, как оба руководителя стояли в автомобиле, движущемся в центр города, и взмахами рук отвечали на приветствия москвичей, которые расположились на тротуаре по обе стороны проспекта.

Не успел кортеж проехать мимо меня, как навстречу главной машине с «моей» стороны из толпы выскочил человек. Он находился уже в нескольких метрах от машины, когда один из охранников колесом мотоцикла сбил его с ног. Человек поднялся и, как-то картинно-отчаянно протягивая руки вслед кортежу, двинулся по проезжей части за ним.

Позже выяснилось, что это был секретарь комсомольской организации из Казани, доведённый до отчаяния самоуправством директора предприятия. Он хотел передать заявление о творящихся безобразиях лично Хрущёву. Это случилось на пятый день моей службы, я даже не успел получить форму — поэтому в расследовании не участвовал, зато свидетелем был…

— Товарищ генерал, прежде чем перейти к событиям на Красной площади, давайте коснёмся такого общественного явления, как демонстрации трудящихся. Сейчас подавляющее большинство населения, особенно молодёжь, представления не имеют об этом…

— Вообще, демонстрации трудящихся как политическое явление представляли собой отклик на событие, которое произошло 1 мая 1886 года. В тот день чикагские рабочие провели массовую забастовку, требуя улучшить качество условий труда. Выступление было жестоко подавлено, некоторые демонстранты погибли. В память о трагических событиях в июле 1889 года первый Парижский конгресс II Интернационала принял решение о проведении ежегодных демонстраций 1 мая. Этот день был объявлен Международным праздником солидарности всех трудящихся. В царской России в этот день десятки тысяч рабочих выходили на демонстрации. Вначале преобладали социальные лозунги, а потом появились и политические. Такие, например, как «Долой самодержавие!». Полиция жёстко разгоняла демонстрации, участников сажали в тюрьмы и ссылали на каторгу.

В советские годы демонстрации трудящихся проводились дважды — 1 мая и 7 ноября. Причём проводились с размахом, торжественно и мощно — на Красной площади, с участием членов Политбюро ЦК КПСС. Советские демонстрации ставили перед собой цель — мобилизацию народа на решение задач коммунистического строительства.

Кстати, в сегодняшней России 1 мая также проводятся демонстрации. Это теперь Праздник весны и труда. Он достался нам от советской власти, и его, как мне кажется, сейчас проводят по инерции. Но это только по форме демонстрации, а по содержанию (солидарность трудящихся) уже совсем другое.

…До назначения на пост руководителя Следственного управления ГУВД Москвы я пять лет проработал начальником Красногвардейского РУВД и за это время хорошо узнал «кухню» проведения этих мероприятий. К ним мы готовились старательно — это было одно из самых важных мероприятий! 

В демонстрации обязательно участвовали первые лица района — во главе колонны шли первый секретарь райкома партии, председатель райисполкома, их заместители, а также руководитель отдела местного КГБ и другие важные лица. Сопровождал колонну начальник РУВД с нарядом милиции, в задачу которого входило обеспечение правопорядка в пути следования. Был ещё и милиционер с радиостанцией, который держал связь со штабом проведения праздника. Сами понимаете, тогда мобильных телефонов не было.

Рядовых участников тщательно подбирали — старались, чтобы это были коммунисты и комсомольцы, ударники, передовики производства, члены трудовых династий. Практически они были представителями бригад, смен, цехов, которые хорошо знали друг друга. Их всех предупреждали о том, чтобы никто незнакомый не вставал в строй. Если же такое происходило, то сразу сообщали представителям власти — «чужаки» удалялись мгновенно. Мы собирались в районе за несколько часов до начала прохождения и оттуда праздничной колонной с песнями под баян и гармонь преодолевали восемь километров до Красной площади. Если кто-то по пути желал войти в наш строй, мы спокойно объясняли, что это невозможно! И так было в каждой районной колонне.

— То есть как в том фильме — чужие здесь не ходят?

— Я полагаю, что если бы какой-нибудь участник демонстрации привёл своего брата, к примеру, приехавшего из Ростова-на Дону, и попросил допустить его на демонстрацию, то у гостя проверили бы паспорт и разрешили. Но в моей практике такого не было.

Теперь несколько слов о прохождении по Красной площади. Эта процедура была отработана до мелочей. Здесь стоит вспомнить генерал-майора милиции Николая Мырикова, который почти двадцать лет, с 1972 по 1991 год, был заместителем начальника ГУВД Мосгорисполкома и отвечал за организацию и проведение демонстраций. Он настолько отработал методику этих мероприятий, что именно его в 1980 году назначили руководителем штаба по обеспечению безопасности и правопорядка московской Олимпиады.

— Охрана порядка на главной площади страны — его главная задача?

— Повторю, это была одна из важнейших задач всей московской милиции. Генерал Мыриков обладал несомненным авторитетом, и именно он осуществлял руководство нарядами милиции на Красной площади и прилегающей территории. Для контроля над огромной массой людей главная площадь страны была разделена девятью цепочками милиционеров на восемь линейных коридоров, по которым шли демонстранты: первый коридор был ближе к Мавзолею, а восьмой проходил у ГУМа.

В этих цепочках на расстоянии не более метра друг от друга стояли работники милиции в штатском, лицами через одного развёрнутые в разные стороны. Один к Мавзолею, следующий к ГУМу. В цепочках, которые были ближе к Мавзолею, стояли, как правило, опытные сотрудники милиции. Если хотите, там стоял цвет столичной милиции — лучшие оперативники, участковые, следователи, дознаватели. Помню, в период работы следователем мне тоже приходилось встречать праздник в этих цепочках, рядом с Мавзолеем Владимира Ильича Ленина. Цепочки, которые ближе к ГУМу, заполнялись слушателями Московской высшей школы милиции и других учебных заведений МВД.

Чем занимались милиционеры в этих цепочках? Нет, не просто стояли и слушали лозунги, а направляли движение колонн. Поддерживали темп движения. Потому что демонстранты, доходя до Мавзолея, притормаживали и начинали рассматривать трибуну, узнавать вождей. А это ломало весь ход демонстрации.

Должен заметить, что уже шёл пятый год горбачёвской перестройки, государственный механизм в результате новых реформ уже стал давать сбои, система начала «пробуксовывать», однако, что касалось такого важного мероприятия, как прохождение демонстрации по Красной площади, правоохранители работали чётко.

— И что вы узнали, прибыв на Красную площадь 7 ноября 1990 года?

— Всё произошло на восьмом, ближнем к ГУМу, линейном коридоре во время прохождения колонны демонстрантов Бауманского района. С этой колонной от места сбора — улицы Кирова, дом 46 и до Красной площади шёл командир отделения 1-й роты 1-го полка патрульно-постовой службы старший сержант милиции Андрей Мыльников. Он имел при себе портативную радиостанцию, и через него руководство колонны демонстрантов поддерживало связь со штабом проведения мероприятия. Дошли демонстранты нормально.

Когда колонна вступила на площадь, старший сержант милиции дошёл в общем потоке до Мавзолея и остановился. Он сдвинулся в крайнюю, 9-ю цепочку, повернулся спиной к ГУМу и стал наблюдать за прохождением «своей колонны». Он должен был дождаться, когда пройдёт «его поток», и доложить об этом по рации в штаб руководства. Примерно в 11 часов 10 минут внимание Мыльникова привлёк некий гражданин. Это был мужчина лет сорока, высокого роста, плотного телосложения, одетый в светлое дутое пальто, очень длинное.

— Это пальто, видимо, и привлекло внимание милиционера?

— Нет. Привлекли его «манёвры». Дойдя до Мавзолея, этот мужчина неожиданно замедлил шаг, из-за чего образовался некий разрыв, свободное пространство. Сам же человек, как потом отмечал Андрей Мыльников, что-то внимательно рассматривал на правительственной трибуне. Далее события развивались следующим образом.

Пройдя ещё несколько шагов вперед, поравнявшись со входом в Мавзолей, этот гражданин, уже находившийся в промежутке между колоннами, быстро засунул правую руку под пальто, а левой распахнул его. Присмотревшись, старший сержант милиции понял, что незнакомец достаёт двуствольное охотничье ружьё с обрезанным прикладом.

Андрей Мыльников был настоящим советским милиционером. Понимая, что мужчина хочет выстрелить по правительственной трибуне, что сейчас грянет выстрел, он, не задумываясь ни секунды, подбежал к незнакомцу и схватил его за стволы оружия. Потянул ружьё на себя и рывком поднял стволы вверх. Террорист держал палец на спусковом крючке и сразу же выстрелил. Пуля ушла вверх.

Несмотря на выстрел, Андрей Мыльников не отпустил оружие, а ещё сильнее потянул его к себе. В результате этой борьбы оружие оказалось направленным в сторону ГУМа.

На звук выстрела прибежали стоящие в ближайшей цепочке слушатели Высшей школы милиции, а также представители других подразделений главка. Один из слушателей — Алексей Фомин приблизился к месту задержания террориста, и стволы ружья, опустившиеся вниз во время борьбы террориста и Мыльникова, упёрлись ему прямо в живот. Фомин буквально в одно мгновение сумел перехватить стволы и отвести их в сторону. И в это время грянул второй выстрел — преступник сумел ещё раз нажать на спусковой крючок! Если первая пуля ушла в небо, то вторая ударила в стену ГУМа. Милиционеры сумели скрутить стрелявшего и отнести его в ГУМ. Всё произошло очень быстро.

— Могли бы вы назвать сотрудников, смело шедших на ружьё?

— Некоторых я уже назвал. Кроме них действовали смело и умело слушатели Московской высшей школы милиции старшие сержанты милиции Владимир Василёнок, Павел Юшин и Александр Шевлягин, сержанты милиции Юрий Закутский и Григорий Ерёмин, младший сержант милиции Игорь Волосовец, а также майор милиции Александр Клементьев, капитан милиции Николай Мороз, старшие лейтенанты милиции Сергей Кагальницкий и Сергей Зотов и другие. Отмечу, что Мыльников и все милиционеры, принимавшие участие в пресечении преступления, действовали самоотверженно и профессионально. 

— И как дальше развивались события в ГУМе, куда доставили стрелявшего? Кстати, кем он был?

— Стрелявший оказался жителем города Ленинграда Шмоновым Александром Анатольевичем. Он родился в 1952 году, был женат, имел дочь. По его словам, нигде не работал, раньше трудился слесарем на Ижорском заводе.

Когда его несли за руки и за ноги, он молчал и не сопротивлялся. Чтобы предотвратить возможность использования взрывного устройства, которое могло быть у Шмонова, его внесли в ГУМ и прижали к полу — зафиксировали руки и ноги. Потом расстегнули пальто и увидели на груди марлевую повязку, пришитую к пиджаку крупными стежками. Под этой марлей прощупывалось что-то твёрдое, что ещё больше укрепило подозрение на взрывное устройство.

Мгновенно прибыл эксперт и с помощью прибора установил, что у задержанного нет взрывчатых веществ. Сержант милиции Григорий Ерёмин достал нож и аккуратно срезал марлевую повязку. Под ней, к удивлению присутствующих, оказались ткань типа ватина и резиновый коврик, из тех, которые кладут в автомобили. К совершению преступления Шмонов готовился серьёзно — соорудил себе такой «бронежилет».

При дальнейшем обыске был обнаружен его паспорт и большая по тем временам сумма денег — несколько сотен рублей.

— А оружие?

— Ружьё пока оставалось в руках старшего сержанта милиции Андрея Мыльникова. Позже сотрудники Комитета государственной безопасности СССР, которые расследовали покушение, изъяли его и приобщили к материалам дела. Кстати, Шмонов получил его законным порядком. При аресте у него было разрешение на оружие, выданное 25 октября 1990 года Колпинским УВД — ружьё шестнадцатого калибра иностранного производства.

— И что, он сразу сказал, что хотел убить Президента СССР?

— Он после выстрелов некоторое время молчал. А когда его стали обыскивать в ГУМе, подал голос, стал кричать: «Свободу демократии!» Сотрудники Высшей школы милиции, молодые ребята, которые первыми вступили в борьбу со Шмоновым, сразу же спросили его: «В кого стрелял?» Он ответил: «В Горбачёва». Те спросили: «За что?» Он объяснил: «За Тбилиси. Крови на нём много». Кстати, на допросе, который снимался на видеокамеру, Шмонов подтвердил, что приехал в Москву из Ленинграда, чтобы убить Горбачёва. Сообщил, что состоит в Социал-демократической партии России.

— Виктор Николаевич, видимо, нужно напомнить читателям о событиях в Тбилиси. В ночь на 9 апреля 1989 года силами внутренних войск МВД СССР и Советской армии была проведена операция по разгону оппозиционного митинга в столице Грузии. В результате погибли 19 человек, несколько сотен получили травмы. Сейчас уже ясно, что это была провокация, предпринятая местными националистами. На этой трагедии сумели заработать «авторитет» разного рода политические проходимцы, которые подтолкнули «в атаку» на советскую власть националистов. Эти и другие события по-своему способствовали будущему распаду страны. Большинство населения Советского Союза тяжело переживало происходящее, требовало прекратить горбачёвские реформы, многие высказались за сохранение Советского Союза на референдуме.

И этому Шмонову, оказывается, мало было разрушений, он требовал ещё «большей демократии». Больной он, что ли?

— Вы недалеки от истины. Следствие по делу Шмонова вели сотрудники КГБ. Насколько я знаю, он был признан невменяемым и на четыре года отправлен в психиатрическую больницу. Как сложилась его дальнейшая жизнь, я не знаю.

— Горбачёвская перестройка закончилась перестрелкой. Процветающая, социально ориентированная держава рассыпалась на полтора десятка стран.

— Оценивая ситуацию в стране в годы правления Горбачёва, следует отметить, что никаких объективных обстоятельств непреодолимой силы, ведущих к неминуемому распаду СССР, не было. Много говорят об экономических трудностях, вызванных падением цен на нефть, но таковыми они не являлись, поскольку в равной степени затронули все нефтедобывающие страны. Ни одна из них, кроме СССР, выражаясь фигурально, руки на себя не наложила.

И разве можно сравнить эти трудности с октябрём 1941 года, когда враг стоял у порога и немецкие офицеры рассматривали башни Московского Кремля в бинокль? Но выстояли и победили, ибо на то была воля народа и руководства страны.

К концу правления Горбачёва экономика была парализована. Чтобы не быть голословным, приведу только один пример. К 1990 году в ГУВД Москвы около тысячи патрульных автомашин полностью выработали свой ресурс и были поставлены на прикол, а заменить их было нечем, ибо работа автозавода в Тольятти была остановлена. На оставшиеся автомобили выделялось в сутки по 8 литров бензина, которого хватало, чтобы доехать от базы до заправки и обратно. Не на чем стало выезжать на место происшествия, и руководство главка вынуждено было в спешном порядке за валюту закупать партию подержанных патрульных автомобилей в Баварии.

Всё это было, было...

Беседовал Владимир ГАЛАЙКО, фото из архива редакции и открытых источников