С Валерием Струковым московская полиция познакомилась приблизительно 20 лет назад. Всё это время он безотказно выступал на благотворительных концертах, проводимых под эгидой фонда «Петровка, 38» для сотрудников ОВД и семей льготных категорий. Особое удовлетворение ему приносят выступления в подразделениях московского полицейского гарнизона.

Сегодня заслуженный артист России Валерий Струков — сотрудник Культурного центра ГУ МВД России по г. Москве — готовится к празднованию 10-летия своего подразделения.

 

О сенью этого года состоится сольный концерт, посвящённый 30-летию творческой деятельности заслуженного артиста России, лауреата международных конкурсов, певца, композитора, руководителя группы «Империя» Валерия Струкова. Его творчество давно служит людям в погонах. Валерий сам участник боеввых действий, 8 раз бывал в Чечне. Награждён знаками «Участник боевых действий», «200 лет МВД России», «За отличие в службе во Внутренних войсках МВД России» I-й степени, медалью «За службу на Северном Кавказе».

Валерий окончил ГМИ им. Гнесиных, много лет работал в Московской областной филармонии, гастролировал по Африке, где с группой «Империя» выступал на многотысячных стадионах; были него и сольные концерты во Франции, Италии, Испании, многих других странах. Сейчас Валерий работает в качестве артиста-вокалиста в КЦ столичной полиции, исполняя на концертах собственные авторские песни и старинные романсы.

Его изумительный голос диапазоном в три октавы сочетает итальянское бельканто с русской напевностью и задушевностью. Как нельзя лучше удаётся ему и современный исполнительский стиль. Гитара в руках Валерия помогает заново переосмыслить уже в современном музыкальном понимании известные песни "Ходят кони" (к/ф "Бумбараш"), "Sole mio" и другие. Музыкальный проект Валерия Струкова был представлен более чем в тридцати странах мира.

Валерий выпустил несколько дисков, в числе которых авторский диск «Утренние звезды» (2010год). В него вошли лучшие песни из репертуара  за десять лет: романс «Утренние звезды», «Сверчок» (на стихи Арсения Тарковского), «Островок», «Акварельные сны», «Все не повторится», «Вдохновение».

Ещё одна яркая работа — это диск «Избранное 1990—2010». Из 18 песен, вошедших в него, большинство — сочинения Струкова. Сборник получился разноплановым: здесь и песня-гимн ушедшим великим талантам «Не забывайте вашего артиста», и рок-баллады, звучавшие в популярных телесериалах «Паутина» и «Путейцы», где  Струков не только исполнил эти песни, но и сыграл роль артиста-вокалиста.

Мы беседуем с Валерием о том, какие исполнители были его воспитателями и кумирами, почему он отказался от карьеры оперного певца и как искал свой собственный путь в искусстве.

— Валерий, сегодня более объяснимо стремление молодых людей попасть в шоу-бизнес, чем на оперную сцену. Впрочем, и в 80-е годы это был серьезный выбор. Что двигало вами, почему не эстрада, а опера?

— В те времена для любого музыканта важно было иметь академическое образование. Я любил оперу, был завсегдатаем оперных театров, слушал на пластинках Лучано Паваротти, Лемешева. Мне хотелось научиться петь, как они. С первого раза я не поступил в «гнесинку»: на отделение академического пения конкурс был около ста человек на место. Моё стремление не остудили даже два года службы в армии. Но стоило мне получить диплом оперного певца и поступить в Театр имени Станиславского и Немировича-Данченко, я тут же понял, что конкуренция в труппе невообразимая и мне — по крайней мере на ближайшие годы — светит роль «Кушать подано», но только в опере. В один прекрасный момент я оказался перед дилеммой: долго-долго ждать своего часа в опере или запеть сегодня свои песни. Победил авторский эгоизм.

— Может, на вас повлияли рокеры, которых тогда, не афишируя, слушала вся молодежь?

— Конечно, я слушал в школьные годы зарубежные передачи Севы Новгородцева. Вообще меня больше привлекала западная музыка — «Queen», «Led Zeppelin», из отечественных музыкальных коллективов любил «Машину времени» и школьником сочинял свои песни, подражая Андрею Макаревичу. Голосом подражал Александру Градскому.

— Вспоминаете, как в те годы «доставали» пластинки, переписывали музыку с катушек?

— Пластинки стоили безумных денег — 50 рублей: легче было переписать на плёнку. Я ездил на Тверскую, где  легально работала студия звукозаписи. Там за пять рублей можно было переписать с катушки на катушку любую музыку. Качество, конечно, было не очень, но мы радовались и такой возможности. Потом мелодии этих песен  подбирали на своих инструментах. И речи не шло о покупке приличной аппаратуры, но удивительно, что при этом музыканты поражали своим мастерством. Прежде чем выйти на сцену, они долго учились музыке. А сейчас у нас даже медики могут лечить, не имея образования, что уж говорить об исполнителях.

— А свою первую гитару помните?

— Конечно, семиструнная «шаховская». Стоила  16 рублей. «Ленинградка» — с нее начинали почти все; потом «ленинградка» с тэмброблоком за 33 рубля. Огромные деньги по тем временам, но я сам их заработал:  на танцах играл, пластинки продавал.

— Сейчас музыкантам даже трижды талантливым нелегко стать известными, если нет денег на раскрутку. В советское время на телевидение и радио тоже было трудно попасть, однако вы были частым гостем различных программ. Как вам удавалось?

— У меня все пошло как-то само собой.  Еще в студенчестве мои песни стали брать на радио. Некоторые педагоги иронизировали: «Слышали, слышали…». Я пел то, что мне было интересно. Начинал с романсов в собственной интерпретации. Меня критиковали, потому что привыкли слушать, к примеру, «Гори, гори, моя звезда» в исполнении Бориса Штоколова, а не иначе. Устоявшееся восприятие трудно сломать, новая трактовка чаще всего оказывается в проигрыше.  И я решил полностью переключиться на собственные песни — чего их критиковать! Сочинял на стихи Арсения Тарковского, Андрея Вознесенского.

Без всякой протекции они становились известными, и меня начали приглашать в эфир.  Тогда не нужно было платить за него, просто говорили: «Хотим пригласить вас…». В конце 80-х — начале 90-х годов  приглашения поступали через день. Участвовал в передачах «Шире круг», «Добрый вечер, Москва», в «Утренней почте» с Юрием Николаевым. Позвали меня и в Московскую областную филармонию, так что в 1989 году  объездил всю страну, пел в сборных концертах в Грозном, Железноводске… Наконец предложили сделать сольный проект, и я со своей группой «Империя» в 1991 году уехал на полугодовые гастроли в Африку. График был напряженный — ни дня без концерта. При этом я не пел идеологические советские песни, а предпочтительно баллады, рок. Цензура меня обошла: она к тому времени канула в Лету. Но я не люблю жить воспоминаниями: ностальгия отбрасывает назад.

— Ежегодно сотни вокалистов, музыкантов заканчивают вузы, но известными артистами становятся не все. Талантов много — где они? Чем они занимаются, где растворяются?

— Очень многие не работают по профессии. Кто-то уходит в бизнес, кто-то поет в хоре. Артистов плодится немерено, так что сцена всех не вмещает. Но я по гороскопу лев, лидер. Когда в 90-е годы на эстраду хлынули жаждущие славы и денег таксисты, парикмахеры и прочие — эта волна смела даже многих известных исполнителей.  Но я старался и стараюсь работать. Не сидеть, не ждать. А если надо выступить бесплатно — это хорошая репетиция, лучше, чем безделье. Я не отказываюсь петь в маленьких залах: там публику не обманешь, каждый фальшивый звук будет услышан.

Музыканту нужен продюсер, который бы вел, направлял, организовывал концерты, записи, а певец или композитор мог бы сосредоточиться на своем творчестве. Мне в этом не повезло. Появлялись администраторы, не внушающие доверия, я отказывался от их услуг, поскольку понимал, что имя артиста на 90 процентов зависит от него, а значит, нужно полное доверие.

— По прошествии стольких лет не жалеете о своём решении оставить оперу?  Не исключено, что тем самым лишили себя шанса спеть на одной сцене с великими певцами.

 — Ну, можно набраться смелости и сказать, что я пел на одной сцене с  Козловским. В консерватории состоялся его юбилейный концерт. Не помню, сколько ему было лет. Иван Семенович вышел в пилоточке, в шарфике, перекинутом через плечо. Его поздравляли замечательные артисты, кроме того, и студенты консерватории, училища имени Гнесиных. Я был среди них, каждый из нас спел по фразе его знаменитой арии, а Маэстро её подхватил.

В Барселоне в 1994 году мы с моим коллективом зарабатывали на жизнь в испанских ресторанах. Там в одном из них состоялся концерт Лучано Паваротти, а после него работали мы. Это был небольшой ресторанчик, сцена соответственно тоже небольшая, рядом жарят мясо. Когда мы заиграли  «Бессаме мучо», к нам подошел импресарио и сказал: «С вами хотел бы спеть Паваротти». И вот он  поднялся к нам, самый известный в мире тенор. Крепкий, плотный. Мы аккомпанировали, а он пел. Вернее, куплет спел я, второй — он, а потом несколько фраз — вместе. Я исполнял свой вариант в стиле босса-нова. Лучше Паваротти все равно не исполнишь, зачем же тогда подражать? Позже, лет восемь назад, Паваротти приезжал в Москву, и у нас снова была мимолетная встреча.

За эти годы состоялись многочисленные поездки с концертами в горячих точках — Югославия, Северный Кавказ — но большая часть моих выступлений сейчас проходит для сотрудников московской полиции в современном концертном зале её Культурного центра.

Если говорить о замечательных артистах, выдающихся личностях, с которыми посчастливилось общаться, — это Хулио Иглесиас, Галина Вишневская. Я пел с рокером Яном Гилланом, с Хампердинком. Конечно, такие люди оставляют глубокий след и в жизни, и в творчестве. Их одержимость в музыке и отношение к сцене каждому настоящему исполнителю добавляет вдохновение и стремление к постоянному совершенству. К совершенству в личной жизни и в своих песнях.

Материал подготовила

Юля ДАЛИДОВИЧ