В практике уголовного розыска встречались случаи, хотя и довольно редкие, когда люди сами приходили и сознавались в содеянном преступлении. Газета «Петровка, 38» уже рассказывала о подобном случае, имевшем место в 35-летней службе полковника полиции в отставке, члена Совета ветеранов Московского уголовного розыска Александра СУДАКОВА. Бывший начальник ОРЧ МУРа рассказывает ещё об одном таком факте.

Особенность микрорайона у метро «Коньково» и «Профсоюзная» состояла в том, что «хрущёвки» соседствовали с изысканными новостройками, в которых проживало «элитное» население. К ним примыкал Битцевский лес. В 1989 году я был старшим оперуполномоченным уголовного розыска 164-го отделения милиции и отвечал за этот микрорайон.

В тот субботний день я дежурил. Кто-то постучал в дверь, вошёл мужчина с заявлением о квартирной краже. Представился подполковником милиции, старшим преподавателем кафедры военной подготовки Высшей школы милиции, которую я сам окончил. Максим Петров (фамилия изменена — Прим. ред.), сообщил, что пришёл домой и увидел, что похищен весь хрусталь. Я предложил рассказать всё как было, ничего не утаивая. Он поведал свою историю. Была пятница, он выпил со своими коллегами, после чего размягчённый пошёл в пивной бар. Там попил пива, а потом познакомился с двумя товарищами. Купили они три бутылки водки, и преподаватель пригласил новых знакомых к себе домой. Жил потерпевший в элитном доме на улице Капицы. Вместе выпили, ребята оказались весёлыми, компанейскими.

Наутро проснулся и обнаружил пропажу хрусталя. Как звали гостей, как выглядели — не помнил, допился, как говорится, «до ручки». А тут через неделю приезжает жена из дома отдыха, она его «прибьёт». Что делать?

Стали восстанавливать последовательность событий, маршрут, где отметился Петров. После пивбара он направился в винный магазин. Круг поисков расширялся до приличных размеров: ведь надо было отработать всех местных выпивох. Показал ему несколько фотографий из картотеки. Никого не опознал. Тогда я посоветовал пойти в магазин и купить хрусталь, дабы избежать суровых разборок в семье. Приняв заявление, отпустил Максима, а сам пришёл к начальнику отделения Виталию Кукину, рассказал всю историю. Он распорядился отштамповать, то есть зарегистрировать это заявление, и наудачу «прошерстить» местных пьяниц. Дежурный тогда переспросил, мол, точно штамповать? И поставил соответствующую печать.

Время уже было одиннадцать часов. Я позвонил своим информаторам, обрисовал ситуацию и попросил, если появится сбытчик хрусталя, сразу сообщать. Потом решил сходить в пивнушку, посмотреть, не появились ли какие новые подозрительные личности в районе. А время уже — 15 часов, пора сдавать дежурство. Положил заявление в сейф. И тут звонит дежурный: пришли два заявителя с сумками хрусталя, хотят написать чистосердечное признание. А я ему говорю:

— Да кто может по своей воле прийти, пьяные, наверное, гони их отсюда!

Положил трубку, и тут до меня дошло: так это же те самые ребята, которые ограбили квартиру Петрова. Звоню, кричу, мол, давай их быстро сюда ко мне! Я принял грозный вид. Входят два обычных парня, Иван и Василий, лет 25—26, звенят хрусталём в сумках. Глаза в пол опущены, полное раскаяние. Разве это воры? Сказали, что украли хрусталь, но не помнят где. Поведали свою историю. Стояли они на остановке, уже прилично выпив. Подходит к ним мужчина, говорит, что он милиционер и ему не с кем выпить, жена в отъезде. Уговорил, и они купили закуски и водки. Потом весь вечер пили, пока не свалились. Ночью один из гостей проснулся, разбудил товарища, говорит, смотри, я тут хрусталя набрал, а он в дефиците. Хозяин спал мёртвым сном. Вынесли они эти две сумки, пошли с ними домой. А жёны, как одна, выгнали мужей из дома, сказав принести туда, откуда взяли. До утра они проблуждали по району, протрезвели, но квартиру не нашли. Люди сами приличные, оба работают на заводе, один из них путёвку купил в Чехословакию, через два дня выезд с туристической группой.

— Нашёлся ваш хозяин, приходил, заявление оставлял, — говорю им.

А в ответ:

— Можно мы у него прощения попросим? Мы ведь нечаянно это сделали.

— Ну, ребята, — говорю им, — вы как в детском саду. Весь хрусталь вынесли, зачем — сами не знаете, из дома вас выгнали. Что с вами делать?

Жалко мне их стало. Объяснил, что их деяние — это 144-я статья, часть 3-я (квартирная кража, группой лиц по сговору), срок обоим — 4 года. Они говорят, что не сговаривались, пьяные были и ничего не помнят. Слёзы пустили мужики. А турист Иван про свою Чехословакию твердит, мол, жена не простит, если не поедем.

— В принципе, потерпевший от вас ничего не хочет, — объяснил им сложившуюся ситуацию. Но на моё горе я заштамповал заявление. Деваться мне некуда, надо что-то делать. Отказной я написать не могу, потому что оба пришли с чистосердечным признанием.

Договорились, что Вася всю вину на себя возьмёт, а Иван как бы не при делах был. В те времена была статья 10-я УПК — протокольная форма, судья без следствия и судебных заседаний единолично выносил решение. Дело ушло, как раскрытое преступление.

Позвонил я этому подполковнику, говорю, нашёлся твой хрусталь, приходи, тут ребята у тебя прощения хотят попросить. Петров тут же прилетел в отделение.

— Твой хрусталь хоть? — спрашиваю.

— Мой, даже не разбили ничего.

— Вот ребята принесли, сами не знают, зачем это сделали.

Они пообнимались, и Петров говорит:

— Ну что, по стакану, чтобы обмыть это дело?

— Нет, — говорю, — ты пойдёшь в одну сторону, а они — в другую. А лучше я тебя посажу в машину и отвезу домой с этим твоим хрусталём.

По дороге Петров сообщил, что уже купил несколько ваз. Куда их теперь деть, нельзя же, чтобы были две одинаковые. Жена приедет, сразу спросит. Посоветовал ему подарить их на день рождения или выздоровления, пусть видит, какой ты хороший муж.

Записал Сергей ДЫШЕВ,

рисунок Николая РАЧКОВА