ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА

Владимир Александрович Мартиросов — полковник полиции в отставке, в прошлом — начальник отделения отдела оперативно-сыскных групп Московского уголовного розыска. В подразделении прослужил 36 лет до 2013 года. Родился и вырос в Кисловодске. В 1972 году поступил в Омскую высшую школу милиции.

Учился на одном курсе с экс-министром внутренних дел России Владимиром Рушайло, экс-начальником российского Национального центрального бюро Интерпола МВД России Владимиром Овчинским и начальником Управления уголовного розыска ГУВД по Московской области, затем — заместителем начальника Академии МВД России Юрием Торопиным. Жизненное кредо — «каждый должен быть профессионалом на своем месте». Имеет дочь и сына. Сын Александр продолжает дело отца, работает в Главном управлении уголовного розыска МВД России, полковник полиции.

— Владимир Александрович, начнём разговор с самых именитых ваших противников, которые вошли в учебники криминалистики.

— На моём счету было семеро авторитетов, серьёзных воров, старых московских карманников.  Лично принимал участие в задержаниях таких известных воров, как Савоська, Витюшка, Шкаф, Лентяй. Эти люди начинали свою преступную деятельность в военные и послевоенные годы и не изменяли своей профессии вплоть до начала 90-х. Пашу Цируля, к примеру, брали на квартирной краже на улице Кировоградской. Он был наркоманом. Если копнуть историю, то следует сказать, что первым перешёл с карманных краж на грабежи Монгол, он организовал банду из своих коллег по промыслу. Потом создал свою группу, занимавшуюся грабежами, и Япончик (Иваньков). Действовали они жёстко, дерзко и безнаказанно. Оперативного материала на них хватало. И в 1982 году мы провели несколько операций по задержанию лидеров — Япончика, Ростика, Сливы, Балды (Быкова).

— А как задерживали Япончика?

— Мы получили информацию от оперативника МУРа Ивана Бирюкова. И чтобы она не утекла, взяли всю банду в одно чётко спланированное время. Правда, без стрельбы не обошлось. Когда задерживали Иванькова, Бирюков открыл вдогон огонь по колёсам его машины. А там сидела его супруга. Иван тогда чуть погон не лишился.

У нас по показателям была самая лучшая группа в отделе. Хочу обязательно упомянуть об Александре Вуличе, к которому я пришёл в группу. Он очень многому меня научил…

— Вы участвовали в съёмках фильма «Место встречи изменить нельзя. 20 лет спустя».

— Идея принадлежала Наталье Пятириковой, которая работала на телеканале с Леонидом Парфёновым и собирала весь материал. Меня попросили рассказать, кто, на мой взгляд, и как сыграл в культовом сериале. Фрагменты моего рассказа были дополнены другими действующими лицами. Меня в течение трёх часов ночью возили по Москве в специально нанятом трамвае. А Джигарханян, Аркадий Вайнер и Парфёнов были в это время на съёмках интервью в ресторане.

В эпизоде с карманниками, когда мы ездили уже в автобусе, привёл пример, как они, сидя в камере, подманивали голубей. И вообще, воры, особенно старой формации, все были голубятниками.

— А почему?

— Потому что кражи у всех пацанов начинались с голубей. Подманить на симпатичную голубку, так, чтобы голубь садился вместе с ней в её голубятню, считалось высшим шиком. Конечно, продавали их. А зачастую бывало, после отсидки появлялся в районе какой-нибудь «авторитет», говорил ребятам: вы тут ерундой занимаетесь. И приобщал мальчишек к воровскому ремеслу. В послевоенное время начинали с краж продуктовых карточек.

— Наверное, извечный вопрос у всех журналистов, прав ли был Жеглов, подбросив кошелёк в эпизоде с Кирпичом?

— Да, всегда спрашивают… Тогда цель была посадить карманника. И в жизни, и по фильму. Вор должен сидеть в тюрьме. Правило, под которым подпишется каждый сыщик. И каким путём ты его туда засунешь, это уже другой вопрос. У героя, которого сыграл Садальский, был реальный прототип, матёрый карманник-рецидивист, вор в законе Саша Шорин. Только кошелька ему никто не подбрасывал. Не было необходимости… Шорин всегда воровал в одиночку. Поэтому в том трамвае и «спалился». Это был реальный случай. Мы стоим на остановке, смотрим, Шорин садится в трамвай, мы за ним подсаживаемся, едем. Он увидел сумочку типа «самосвал», открывает её, берёт кошелёк, закрывает, едет дальше, выходит на остановке. И мы его «хлоп» с этим кошельком. Взмолился: «Ребята, отпустите!» Начали обыскивать, а у него полные карманы денег. Говорим, мол, ты что, дурак, с такими деньгами на кошелёк позарился? Да вот, бес попутал! Отпустите! И тут рассказал, что проиграл крупную сумму в карты, поехал за деньгами, чтобы вернуть долг. И мы его «приняли», передали следователям для ведения процессуальных действий. Шорина посадили в тюрьму. А долг он не отдал. Для вора такое недопустимо. И воровское сообщество до возвращения долга приостановило его в воровском статусе… Когда позднее Александр Шорин посмотрел фильм «Место встречи изменить нельзя», то подарил Садальскому, сыгравшему эту роль, ящик коньяка. Он тогда вместе с ворами Квадратом и Курицей был «смотрящим» района Сокольники.

Конечно, мы не занимались расследованием особо тяжких преступлений — убийств, грабежей, изнасилований. Но следует отметить, что элита воровского мира, воры в законе, практически все были карманниками. А «мокрушники» считались низшей кастой, на них — кровь. Недопустимо было убивать за кошелёк. И воры никогда не ходили с огнестрельным оружием, только с ножом.

— Раз мы коснулись кинематорграфа, хотелось, чтобы вы рассказали об участии в съёмках многосерийного фильма «Товарищи полицейские».

— Три года назад вышел этот сериал. Начинается он про работу УСБ, потом — о борьбе с карманниками. Один фильм посвятили мне, про жизнь мою, как я работал, как ловил воров. Кстати, я дал режиссёру Пятириковой телефон реального вора Анатолия Голованова по кличке Лисёнок. Посоветовал ей, как аккуратно добиться согласия на съёмку на его территории, скажи, мол, вместе с Мартиросовым создаём фильм. Наталья получила согласие, встретились на его голубятне, Лисёнок дал интервью. По сюжету сыщик под фамилией Матросов ловит карманника на протяжении всего фильма. Сыграл вора актёр Юрий Назаров. Мне фильм не понравился. Просил показать его перед выходом — не показали. Зато допустили много неточностей и несуразностей.

— Не хватило правды жизни… А расскажите о работе сыщика взглядом изнутри.

— Представим обычное зимнее студёное утро. Стоим группой, три человека, в Лялином переулке у кинотеатра «Новороссийск», мёрзнем. Сейчас таких морозов нет. На другой стороне улицы – кафе, перебежим туда, посидим, чайку, кофе попьём. Глядь, троллейбус № 25 идёт. Выскакиваем на остановку. Троллейбус битком набит. Ещё втиснуться надо. У меня помощница была, постовая с ЦУМа, очень крупная женщина. Она запихивала в троллейбус, когда у меня задняя часть висела за дверями. Потом она ушла на другую работу: попросила у начальника, мол, у меня трое детей, боюсь, не выращу их… И вот до обеда в центр едем, потом — в обратную сторону на Разгуляй.

Когда берёшь с поличным нашего вора московского, из славян, он не дёргается, признаёт силу, может, попытается сбросить кошелёк. А грузин и абхазов берёшь — без драки, стрельбы или погони не обойдёшься. И чего добивались? В силовом захвате получили увечья. Причина неадекватности — подавляющее большинство из них наркоманы. Когда по указу Эдуарда Шеварднадзе стали по 10 лет давать ворам в законе, они все в Москву побежали — и «квартирники», и карманники. Тогда интересное время было. Я часами с ворами на любые темы разговаривал, почему много о них знаю, об их семьях, привычках, понятиях и традициях. Даже рассказывали, с кем на дело ходили, как кошельки брали. А потом следователь входит, спрашивает подробности. В ответ: нет, ты что, начальник, я нашёл. Но эта публика прекрасно понимает, что если ступил на «тропу войны» профессионал, всё равно рано или поздно посадит… Характерный пример из тех же съёмок фильма «Место встречи изменить нельзя. 20 лет спустя». Две недели мы ездили с телегруппой «НТВ», чтобы вживую, без подстав и реконструкций снять задержание карманника с поличным. И вот удача. На станции «Щёлковская» вываливается прямо под скрытую камеру мой старый знакомый Паша по кличке Деревня. С похищенным только что кошельком. А я его буквально два месяца назад задерживал, правда, потом отпустил, не хватило улик. На этот раз уже плотно «закрыли».

— Бытует мнение, что воровской мир изменился, да и сами воры измельчали.

— Жизнь стала другая. Раньше хозяйка всегда в сумке имела три рубля, а рабочий — деньги на обед. А сейчас карманников всё меньше. Во-первых, автобусы, общественный транспорт сделали со всеми дверями — входными. И воры на подсаде уже не работают. Во-вторых, у многих граждан в кошельках вместо денег появились в обиходе карточки. Сейчас воруют телефоны и у каждой станции метро продают. В США, к примеру, никто не возьмёт чужой телефон. Его тут же заблокируют и найдут его месторасположение. У нас это тоже возможно, так как каждый телефонный аппарат имеет свой индивидуальный номер. Но у нас такой поиск не стал системой. Раньше в каждом крупном универмаге Москвы работала группа сыщиков. Я начинал свою карьеру вместе с Виктором Пауковым (будущим начальником ГУ МВД России по Московской области). Тогда он был постовым милиционером 17-го отделения милиции, обслуживал ЦУМ. Сейчас мощнейшая система камер видеонаблюдения позволяет не только фиксировать кражу, скажем, кошелька. Фотография карманника поступает в базу данных и при очередном его появлении в этом универмаге проходит сигнал на пульт охраны. И его тут же задерживают сотрудники службы безопасности, имея на жулика всю доказательную базу. Эта же система работает, как известно, и в метро.

— Про отдел оперативно-поисковых групп, где вы служили, хочется сказать, что сыщики в нём шли на два шага впереди совершаемого преступления.

— МУР искал лиц, уже совершивших преступление. Наш отдел оперативно-поисковых групп занимался розыском карманников, мошенников, барсеточников и даже потенциальных убийц, которые готовились совершить преступление. Мы за ними ходим час, два, а то и три… К примеру, за тремя мужчинами, которых «накололи» на Ленинском проспекте у Дома обуви, мы следили четыре часа. Они просто шли нам навстречу. Потом сели в троллейбус, мы — за ними. Доехали до грузинской чебуречной, в которой сидели почти четыре часа. И мы уже поели этих чебуреков, на улицу вышли. Ребята уже сомневаются, я говорю, точно «наши». Наконец, выходят, садятся в подъехавший троллейбус. Через две остановки их снимаем с поличным — украденными кошельками.  Как говорится, ничто не предвещало, но этих обычных с виду граждан я по лицам и повадкам с первого взгляда определил.

— А как определить вора?

— Надо посмотреть ему в глаза, куда они глядят, как они «бегают». Вот передо мной поставят десять человек и одного из них — судимого. И я сразу его определю и даже назову приблизительно его статью. Это — блёклый цвет кожи, резкие скулы, определённые морщины на лице. Любят они туфельки начищенные, стрелочки на брюках. Этого у карманников не отнять. И даже в суде посмотришь на него — весь наглаженный, с иголочки, хотя в камере утюга нет… Сыщик по-своему видит мир. И эта наблюдательность вкупе с аналитическим складом ума дают возможность постигать в этом мире что-то новое, открывать неизведанное.

Беседовал Сергей ДЫШЕВ, фото из архива Владимира МАРТИРОСОВА