Поцеловали все музы, но он выбрал газету
Как уже знают постоянные читатели нашей газеты,одну из своих планёрок редакция «Петровки, 38» недавно провела в Музее истории органов внутренних дел Москвы. Само по себе это уже было очень необычное для всех нас мероприятие.Как важно было прикоснуться к славной истории органов правопорядка столицы России, именно здесь, среди овеянных славой и героизмом экспонатов, повести разговор о достижениях газеты и её планах на будущее.
Но имелось ещё одно обстоятельство. Всех нас приветствовал и вручал каждому работнику газеты учреждённую Советом ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск памятную медаль «100 лет советской милиции» Фёдор БАРИЛОВ — ветеран главка и, что очень приятно, ветеран нашего издания.
О таких, как Фёдор Фёдорович, говорят, что их при рождении все музы поцеловали. Действительно, у нашего героя талантов — не перечесть. Он умеет играть на балалайке, поёт в районном хоре, знаком с азами театрального искусства (обучался в театральной студии), сочиняет стихи. Он ещё владеет многими видами оружия и умеет хорошо из него стрелять. Но для нас самое главное его умение — это владение пером. Фёдор Барилов прирождённый журналист. Эту профессию он осваивал не на журфаке, а напрямую — в редакциях газет.
Журналистика позвала его, можно сказать, ещё в детстве. Первая публикация за подписью шестнадцатилетнего селькора Феди Барилова появилась в 1941 году в небольшой районной газете. Именно с этой заметки и началась творческая и гражданская биография журналиста. Паренька заметили. Вскоре он становится сельским корреспондентом областной газеты, носящей имя пролетарского писателя Максима Горького.
Тогда он трудился в совхозе «Коммунар» Павлодарского района Казахской ССР штурвальным комбайна (вообще-то, Фёдор родился на Алтае, многодетная семья Бариловых в голодные 30-е годы переехала с Алтая в более сытную Павлодарскую область). Днём он «плыл» по пшеничному или ржаному полю, а вечером, вернувшись домой, писал заметки в районную газету.
Не расстался с пером и в армии. В начале 1943 года 18-летнего Фёдора призвали в Красную Армию. Был направлен служить в 770-й стрелковый полк 209-й Хинганской стрелковой дивизии, дислоцировавшейся на тот момент между станциями Даурия и Харанор нынешнего Забайкальского края. Фёдора сразу же отобрали в школу снайперов, где учили стрелять по всем правилам. На стрельбище давали 12 патронов для поражения разных целей. Молодой снайпер всегда «доставал» мишени, стрелял метко, был отличником боевой подготовки
Дивизия на фронт не попала — охраняла границу с Маньчжурией, где тогда располагалась Квантунская армия — самая мощная и грозная боевая единица империалистической Японии. Служить было трудно, два с половиной года бойцы находились в постоянной боевой готовности, спать ложились на голые нары в обмундировании, не раздеваясь. Всё это время Фёдор Барилов учился на снайпера и был знаменосцем 770-го стрелкового полка. Великую нашу Победу — 9 мая 1945 года — встретил находясь на учениях.
Но для него война ещё не закончилась. В составе войск Забайкальского фронта их полк перешёл границу с Маньчжурией и на рассвете 9 августа 1945 года ударил по японцам. Полк прошёл пешком всю территорию Маньчжурии, освобождал Северо-Восточный Китай, гнал японцев до самого Жёлтого моря.
В ходе этого наступления рядовой Барилов получил первую фронтовую награду — медаль «За боевые заслуги». В роте было человек 90, а наградили только двоих. Боевой путь солдата также отмечен орденом Отечественной войны II степени и медалью «За победу над Японией».
В начале сентября с самолётов стали сбрасывать листовки с известием о капитуляции Японии. Вот тут война действительно закончилась!
Однако военная служба с разгромом японских милитаристов для Фёдора не завершилась. В Забайкальском военном округе он служил ещё два года. Весной 1947-го младшего сержанта перевели в Москву — во 2-ю гвардейскую Таманскую ордена Суворова Краснознамённую стрелковую дивизию. Правда, снайперы здесь не требовались. Он стал командиром миномётного расчёта.
Бывший селькор превратился в военкора дивизионной газеты «Гвардейское знамя» и газеты Московского военного округа «Красный воин». Общественная нагрузка (работа в прессе являлась его партийным поручением) не мешала исполнять гвардии сержанту Барилову обязанности сначала заместителя командира взвода, а затем и старшины роты. Получал благодарности не только за отличную строевую подготовку, но и за работу в газете. Одна из них — от знаменитого полководца Великой Отечественной, командующего войсками округа маршала Советского Союза, Героя Советского Союза Кирилла Афанасьевича Мерецкова.
Таманская дивизия считалась в армии «придворной» (в связи с близостью к Москве) и её часто привлекали для участия в парадах на Красной площади. Пять раз за время военной службы в этих мероприятиях участвовал и Барилов. Позже он ещё дважды участвовал в них как ветеран.
Перед демобилизацией к ним в дивизию пришли милицейские кадровики и пригласили многих увольняющихся воинов к себе на работу. Фёдор Фёдорович выбрал службу в транспортной милиции, которая, по сравнению с обычной милицией, имела огромные преимущества. Особенно хороша была форма.
— Она не шла ни в какое сравнение с обмундированием городской послевоенной милиции с её обычными кубанками, — вспоминал Фёдор Фёдорович. — Транспортники сражали наповал своими чёрными папахами, шинелями, шашками, шпорами, портупеями, кителями с белыми галунами, толстыми красными шнурами, которые прикреплялись к пистолету. Те, кто нёс службу в зале ожидания на вокзале, носили малиновые фуражки.
Так Фёдор Барилов оказался на Казанском вокзале. Сейчас этот вокзал является самым крупным в Европе, но и в те годы жизнь там бурлила.
Сотрудникам милиции, работающим здесь, некогда было отдыхать — колоссальный пассажиропоток, масштабные всесоюзные стройки, привлекающие студентов и рабочих из разных уголков страны. И разного рода мошенники и уголовники, как мошки на свет, слетающиеся в это шумное место — в надежде поживиться...
Фёдор Фёдорович здесь дослужился до должности заместителя начальника линейного отдела внутренних дел на станции Москва—Казанская.
Но, несмотря на труды, усталость, нехватку времени, он не бросал журналистику. Более того, в эти загруженные делами годы он познакомился и подружился с нашей газетой.
— В 1955 году в ленинской комнате на Казанском вокзале я впервые увидел газету «На боевом посту», освещавшую работу московской милиции, — рассказал ветеран. — Она мне понравилась. Нашёл адрес и в тот же день поехал в редакцию. Меня принял Евгений Кречет, заместитель ответственного редактора. Показал ему опубликованные материалы. Он сразу за меня ухватился: «Да ты настоящий корреспондент. Давай, пиши нам!». Так с лёгкой руки Евгения Ивановича я вновь приобщился к журналистике.
Все заметки печатались, ни одну из них тогдашний редактор, строгий подполковник милиции Фёдор Гребенников, автору не возвратил. В декабре 1956 года Фёдора Фёдоровича наградили медалью «За отличную службу по охране общественного порядка». Это была высокая оценка его работы не только как милиционера, но и внештатного корреспондента нашей газеты.
— С Кречетом связан ещё один неожиданный поворот, — вспоминал ветеран. — В 1961 году Евгений Иванович, которого назначили ответственным редактором, вызвал меня и говорит: «Федя, ты пишешь только про железнодорожную милицию, а надо бы и про городскую». Оказывается, он предварительно договорился с начальником Управления милиции на МЖД, чтобы меня откомандировали в редакцию. Конечно, я согласился. Работать в газете «На боевом посту» было почётно. Но и трудностей хватало. В каждый номер я должен был сдавать по 500 строк. Газета выходила три раза в неделю, её четыре полосы нужно было чем-то заполнять, а коллектив редакции небольшой — человек восемь. Все корреспонденты помещались в одной комнате на Петровке. К тому же я учился во Всесоюзном юридическом заочном институте. Нагрузка приличная. И всё-таки время было замечательное, хрущёвская оттепель, полёт Юрия Гагарина. Нам всем хотелось дерзать и творить.
В нашей газете Фёдор Фёдорович работал три с половиной года — до октября 1964-го. Потом вернулся обратно в милицейский строй, но репортёрское дело не бросил. В 1965 году был принят в Союз журналистов Москвы.
...На прошлой неделе Фёдору Фёдоровичу исполнилось 93 года. Солидный возраст, дай Бог каждому. Но нашего коллегу Барилова красит не только его прожитый век, а его жизнерадостность, активность, доброжелательность. И самое главное — готовность взять перо и написать ещё один великолепный материал для нашей газеты.
Пишите, Фёдор Фёдорович. Ждём!
Владимир ГАЛАЙКО,
фото Александра НЕСТЕРОВА
и из архива Фёдора БАРИЛОВА
Но имелось ещё одно обстоятельство. Всех нас приветствовал и вручал каждому работнику газеты учреждённую Советом ветеранов органов внутренних дел и внутренних войск памятную медаль «100 лет советской милиции» Фёдор БАРИЛОВ — ветеран главка и, что очень приятно, ветеран нашего издания.
 |
| Фёдор Барилов и Маршал Советского Союза Дмитрий Язов, один из последних министров обороны СССР |
Журналистика позвала его, можно сказать, ещё в детстве. Первая публикация за подписью шестнадцатилетнего селькора Феди Барилова появилась в 1941 году в небольшой районной газете. Именно с этой заметки и началась творческая и гражданская биография журналиста. Паренька заметили. Вскоре он становится сельским корреспондентом областной газеты, носящей имя пролетарского писателя Максима Горького.
Тогда он трудился в совхозе «Коммунар» Павлодарского района Казахской ССР штурвальным комбайна (вообще-то, Фёдор родился на Алтае, многодетная семья Бариловых в голодные 30-е годы переехала с Алтая в более сытную Павлодарскую область). Днём он «плыл» по пшеничному или ржаному полю, а вечером, вернувшись домой, писал заметки в районную газету.
Не расстался с пером и в армии. В начале 1943 года 18-летнего Фёдора призвали в Красную Армию. Был направлен служить в 770-й стрелковый полк 209-й Хинганской стрелковой дивизии, дислоцировавшейся на тот момент между станциями Даурия и Харанор нынешнего Забайкальского края. Фёдора сразу же отобрали в школу снайперов, где учили стрелять по всем правилам. На стрельбище давали 12 патронов для поражения разных целей. Молодой снайпер всегда «доставал» мишени, стрелял метко, был отличником боевой подготовки
Дивизия на фронт не попала — охраняла границу с Маньчжурией, где тогда располагалась Квантунская армия — самая мощная и грозная боевая единица империалистической Японии. Служить было трудно, два с половиной года бойцы находились в постоянной боевой готовности, спать ложились на голые нары в обмундировании, не раздеваясь. Всё это время Фёдор Барилов учился на снайпера и был знаменосцем 770-го стрелкового полка. Великую нашу Победу — 9 мая 1945 года — встретил находясь на учениях.
Но для него война ещё не закончилась. В составе войск Забайкальского фронта их полк перешёл границу с Маньчжурией и на рассвете 9 августа 1945 года ударил по японцам. Полк прошёл пешком всю территорию Маньчжурии, освобождал Северо-Восточный Китай, гнал японцев до самого Жёлтого моря.
В ходе этого наступления рядовой Барилов получил первую фронтовую награду — медаль «За боевые заслуги». В роте было человек 90, а наградили только двоих. Боевой путь солдата также отмечен орденом Отечественной войны II степени и медалью «За победу над Японией».
В начале сентября с самолётов стали сбрасывать листовки с известием о капитуляции Японии. Вот тут война действительно закончилась!
Однако военная служба с разгромом японских милитаристов для Фёдора не завершилась. В Забайкальском военном округе он служил ещё два года. Весной 1947-го младшего сержанта перевели в Москву — во 2-ю гвардейскую Таманскую ордена Суворова Краснознамённую стрелковую дивизию. Правда, снайперы здесь не требовались. Он стал командиром миномётного расчёта.
Бывший селькор превратился в военкора дивизионной газеты «Гвардейское знамя» и газеты Московского военного округа «Красный воин». Общественная нагрузка (работа в прессе являлась его партийным поручением) не мешала исполнять гвардии сержанту Барилову обязанности сначала заместителя командира взвода, а затем и старшины роты. Получал благодарности не только за отличную строевую подготовку, но и за работу в газете. Одна из них — от знаменитого полководца Великой Отечественной, командующего войсками округа маршала Советского Союза, Героя Советского Союза Кирилла Афанасьевича Мерецкова.
Таманская дивизия считалась в армии «придворной» (в связи с близостью к Москве) и её часто привлекали для участия в парадах на Красной площади. Пять раз за время военной службы в этих мероприятиях участвовал и Барилов. Позже он ещё дважды участвовал в них как ветеран.
Перед демобилизацией к ним в дивизию пришли милицейские кадровики и пригласили многих увольняющихся воинов к себе на работу. Фёдор Фёдорович выбрал службу в транспортной милиции, которая, по сравнению с обычной милицией, имела огромные преимущества. Особенно хороша была форма.
— Она не шла ни в какое сравнение с обмундированием городской послевоенной милиции с её обычными кубанками, — вспоминал Фёдор Фёдорович. — Транспортники сражали наповал своими чёрными папахами, шинелями, шашками, шпорами, портупеями, кителями с белыми галунами, толстыми красными шнурами, которые прикреплялись к пистолету. Те, кто нёс службу в зале ожидания на вокзале, носили малиновые фуражки.
Так Фёдор Барилов оказался на Казанском вокзале. Сейчас этот вокзал является самым крупным в Европе, но и в те годы жизнь там бурлила.
Сотрудникам милиции, работающим здесь, некогда было отдыхать — колоссальный пассажиропоток, масштабные всесоюзные стройки, привлекающие студентов и рабочих из разных уголков страны. И разного рода мошенники и уголовники, как мошки на свет, слетающиеся в это шумное место — в надежде поживиться...
Фёдор Фёдорович здесь дослужился до должности заместителя начальника линейного отдела внутренних дел на станции Москва—Казанская.
Но, несмотря на труды, усталость, нехватку времени, он не бросал журналистику. Более того, в эти загруженные делами годы он познакомился и подружился с нашей газетой.
— В 1955 году в ленинской комнате на Казанском вокзале я впервые увидел газету «На боевом посту», освещавшую работу московской милиции, — рассказал ветеран. — Она мне понравилась. Нашёл адрес и в тот же день поехал в редакцию. Меня принял Евгений Кречет, заместитель ответственного редактора. Показал ему опубликованные материалы. Он сразу за меня ухватился: «Да ты настоящий корреспондент. Давай, пиши нам!». Так с лёгкой руки Евгения Ивановича я вновь приобщился к журналистике.
Все заметки печатались, ни одну из них тогдашний редактор, строгий подполковник милиции Фёдор Гребенников, автору не возвратил. В декабре 1956 года Фёдора Фёдоровича наградили медалью «За отличную службу по охране общественного порядка». Это была высокая оценка его работы не только как милиционера, но и внештатного корреспондента нашей газеты.
— С Кречетом связан ещё один неожиданный поворот, — вспоминал ветеран. — В 1961 году Евгений Иванович, которого назначили ответственным редактором, вызвал меня и говорит: «Федя, ты пишешь только про железнодорожную милицию, а надо бы и про городскую». Оказывается, он предварительно договорился с начальником Управления милиции на МЖД, чтобы меня откомандировали в редакцию. Конечно, я согласился. Работать в газете «На боевом посту» было почётно. Но и трудностей хватало. В каждый номер я должен был сдавать по 500 строк. Газета выходила три раза в неделю, её четыре полосы нужно было чем-то заполнять, а коллектив редакции небольшой — человек восемь. Все корреспонденты помещались в одной комнате на Петровке. К тому же я учился во Всесоюзном юридическом заочном институте. Нагрузка приличная. И всё-таки время было замечательное, хрущёвская оттепель, полёт Юрия Гагарина. Нам всем хотелось дерзать и творить.
В нашей газете Фёдор Фёдорович работал три с половиной года — до октября 1964-го. Потом вернулся обратно в милицейский строй, но репортёрское дело не бросил. В 1965 году был принят в Союз журналистов Москвы.
...На прошлой неделе Фёдору Фёдоровичу исполнилось 93 года. Солидный возраст, дай Бог каждому. Но нашего коллегу Барилова красит не только его прожитый век, а его жизнерадостность, активность, доброжелательность. И самое главное — готовность взять перо и написать ещё один великолепный материал для нашей газеты.
Пишите, Фёдор Фёдорович. Ждём!
Владимир ГАЛАЙКО,
фото Александра НЕСТЕРОВА
и из архива Фёдора БАРИЛОВА