Наталья Малинкина (слева)

«Голову уронив на рычаг, крепко спит телефонная трубка», — как точно написала Белла Ахмадулина. И как Наталья Николаевна любила это состояние — «молчащего телефона». Можно хоть какую-то минуту спокойно посидеть в тишине и покое. Она хотела снять туфли, откинуться на спинку кресла, закрыть глаза и чуть-чуть «побалдеть».

Увы, телефон отдыхал недолго. Наталья Николаевна взяла трубку и услышала знакомый голос. Человек на том конце провода сообщил, что билет на спектакль «Добрый человек из Сезуана» в Театре на Таганке, который она просила ей достать, можно выкупить в кассе в ближайшие полчаса.

— Спасибо, — сказала она, — бегу.

А далее стала совершать поступки, которые постороннему человеку показались бы как минимум странными. Она полезла в сейф и достала… нет, не деньги, а пистолет Макарова, проверила наличие патронов в обойме, щёлкнула предохранителем и спрятала его в сумочку. Вообще-то пистолет надлежало носить в кобуре под мышкой, но когда было жарко, он прямо-таки её «демаскировал» — выпирал из-под лёгкой одежды, и Малинкина «переселяла» оружие в сумочку.

Ветераны СОМа

Она подошла к зеркалу, коротким движением освежила цвет губной помады и направилась к выходу. Но у двери остановилась, критически посмотрела на свои туфли на высоком каблуке. Вернулась, быстрыми движениями сбросила их, ногой из-под стола выдвинула кроссовки, быстро зашнуровала их, потопталась на месте, будто проверяла прочность своего стояния на земле, и вышла из кабинета.

Внизу в машине её ожидали двое мужчин, в облике которых, честно говоря, было очень мало от обычных «кисельных театралов». Выпирающие из-под одежды бицепсы, волевые подбородки, строгость лиц — они больше напоминали любителей суровых единоборств.

Несмотря на свою брутальность, мужчины галантно открыли дверь перед Натальей Николаевной, она легко впорхнула в салон, заняла своё место, одним движением пристегнулась и сказала:

— Ребята, надо спешить. У нас всего полчаса!

Машина резко сорвалась с места, выскочила на проспект и стала шустро пробиваться в сторону Таганской площади. И пока эти поклонники театральных муз — Мельпомены и Талии — преодолевают густые московские пробки, расскажу читателям о том, кто такая Наталья Николаевна, кто её молчаливые спутники и по какой причине они так стремительно мчатся в сторону Таганской площади.

В 1984 году в ГУВД Москвы было учреждено подразделение, которое назвали Специальным отделом милиции. Основной его задачей, как сообщается в казённых бумагах, являлось проведение оперативных мероприятий в местах возможного сбыта похищенного с целью выявления, задержания и отработки на причастность к нераскрытым преступлениям лиц, сбывающих имущество, добытое преступным путём.

Если это переложить на общепринятый язык, то сотрудникам нового отдела предстояло контролировать места, в которых продавались-скупались ворованные вещи. Это ломбарды, антикварные магазины, пункты, а иногда даже целые улицы (вроде Старого Арбата), где происходила «реализация» ценных и драгоценных вещей. Всем нам частенько приходилось видеть стоящие в районе вокзалов и других многолюдных мест автомобили с объявлением: «Покупаем золотые и старинные вещи. Дорого». Вот это и были в основном места правоохранительной деятельности полицейских СОМа.

Надо сразу сказать, что идея создания такого подразделения была очень удачной. Сотрудники СОМа оказались прямо-таки в «преступном водовороте» ценных, дорогих и очень часто ворованных вещей. Не было ни дня, чтобы к покупателям не подходили «сбытчики», предлагая приобрести драгоценности, импортную технику, картины, иконы, старинные книги, принадлежность которых вызывала сомнения. 

В чём была особенность работы сотрудников СОМа? Все мы знаем, спасибо сериалам о советской милиции, что есть общепринятый, как бы стандартный алгоритм работы правоохранителей: случилось преступление, по сигналу на него выехала следственно-оперативная группа, в которую входят проницательный следователь, эрудированный эксперт, мужественные и лёгкие «на ногу и руку» оперативные работники. По результатам увиденного и зафиксированного заводится уголовное дело и начинается его расследование — движение по своеобразной «цепочке расследования». Но это в таком «киношном» идеале. Что касается сотрудников Специального отдела, то им чаще всего приходилось двигаться не от совершённого преступления, а от оперативной информации. Они могли сразу попасть в «центр» или «конец» этой самой «следственной цепочки».

К примеру, в некий ломбард вторгается громила или детина и пытается сдать золотые серёжки с пятнами свежей крови. Или где-нибудь у трёх вокзалов в пункт скупки золота и антиквариата заходят люди, предлагающие купить у них старинные иконы и книги с инвентарными номерами музеев из обезлюдевшего севера страны, при этом заявляют, что они очень спешат: «Братан, поезд через полчаса уходит!»

В таком случае оперативному сотруднику СОМа нужно, извините за тавтологию, оперативно оценить эту информацию, взвесить все за и против и принять верное решение. Ведь всегда есть возможность ошибиться, принять честных людей за жуликов. А случись такое, придётся долго отдуваться перед руководством и прокуратурой.

Даже сидя в спокойной обстановке в уютном кабинете, непросто выбрать правильное решение. А представьте, что старинные вещи принесла вся банда, все четверо преступников, которые кого-то ограбили. Они друг другу не очень доверяют — боятся обмана, и у них в карманах огнестрельное оружие. Они злые, нервные, злобные, готовы мгновенно «обнажить стволы». Надо было их мило успокоить и нейтрализовать. Так и делали сотрудники СОМа, ведь их девиз: «Ювелирная работа опера — задержать без стрельбы, шума и пыли».

Всего в новом подразделении служили семь десятков человек, сущая малость для такого мегаполиса, как Москва. Естественно, они не могли охватить все «точки», а потому обзаводились друзьями, агентами, которые работали в местах скупки. Многие из этих помощников, кстати, сами предлагали свои услуги — не хотели участвовать в криминальном беспределе.

Наталья Николаевна Малинкина, именно о ней наш рассказ, родилась в Москве, её детство прошло на улице Рочдельской неподалёку от знаменитой ткацкой фабрики «Трёхгорная мануфактура». На близлежащий стадион «Труд», на котором проводились футбольные матчи, часто приезжала конная милиция. Девочка вслушивалась в звонкий цокот лошадиных копыт, и ей казалось, что это шествует эскадрон прекрасных принцев на чудесных белых конях. Стоит ли удивляться, что она, когда подросла, сообщила своим родителям: буду служить в милиции. Родители пошли ей навстречу.

«Настоящих буйных мало», — когда-то пропел Владимир Высоцкий, и это чистая правда: народ хочет жить спокойно и размеренно. Вовремя ходить на работу, вовремя возвращаться, вовремя уезжать в отпуск и загорелым, «оздоровившимся» возвращаться. Но есть (ещё есть!) люди, которым скучно в этом сытом и спокойном мире. Имеются они даже среди прекрасной половины человечества.

Сидеть в кабине и «перебирать бумаги» — это не в характере нашей героини. Несмотря на свою «сладкоягодную» фамилию, она рвалась в «серьёзное подразделение». Закончив трёхлетнюю школу милиции, а затем Московский филиал юридического заочного обучения (МФЮЗО) при Академии МВД СССР, она решительно пошла на беседу к одному из руководителей ГУВД, и тот… сдался. Так и оказалась вначале в Московском уголовном розыске, а потом в Специальном отделе милиции.

Наталья Николаевна нашла своё место и успешно трудилась — «перекрывала» вместе с коллегами рынки, ломбарды и другие злачные заведения. В «полосе её ответственности» было несколько точек, размещавшихся в районе Таганки.

(Продолжение следует)

Владимир ГАЛАЙКО,

фото Александра КУДРЯВЦЕВА

и из архива Натальи МАЛИНКИНОЙ