Много новых, сложных и неожиданных задач поставила война перед сотрудниками Московского уголовного розыска. Но основной их функцией по­прежнему оставалось предупреждение уголовных правонарушений и быстрое разоблачение преступников.

Работа сыщика общеизвестна: совершено преступление, ищешь свидетелей, проводишь комплекс оперативно-розыскных мероприятий, собираешь доказательства, изобличаешь злодея. Но бывают в практике, правда довольно редкие, случаи, когда сами люди приходят и сознаются в содеянном преступлении. В 35-летней службе полковника полиции в отставке, заместителя председателя Совета ветеранов Московского уголовного розыска Александра СУДАКОВА таких случаев было всего два. Бывший начальник ОРЧ МУРа рассказывает о втором из них.

В практике уголовного розыска встречались случаи, хотя и довольно редкие, когда люди сами приходили и сознавались в содеянном преступлении. Газета «Петровка, 38» уже рассказывала о подобном случае, имевшем место в 35-летней службе полковника полиции в отставке, члена Совета ветеранов Московского уголовного розыска Александра СУДАКОВА. Бывший начальник ОРЧ МУРа рассказывает ещё об одном таком факте.

Родословная у Алексея самая обычная, не чинами отмеченная. Трудом были славны в роду Ефимовых и ратными подвигами. Дед, артиллерист, герой Порт-Артура, вернулся в Москву с медалью «За храбрость» и семью другими медалями. Бабушка происходила из крепостных клинских крестьян. Мать работала на фабрике. А отец в 1920 году находился в Красной Армии на фронте.

24 мая 1978 года в 13 часов 10 минут в Дежурную часть ГУВД Мосгорисполкома поступило известие из категории чрезвычайных. В 12.50 в здание финской авиакомпании Финнэйр, расположенной в проезде Художественного  театра, дом 6, вошёл неизвестный преступник в чёрной маске, вооружённый обрезом двуствольного ружья.

(Окончание. Начало в № 13)

Илья Михлин

Война застала меня в качестве старшего оперуполномоченного МУРа. Руководство и Политотдел Управления милиции Москвы, несмотря на крайнюю нужду в опытных специалистах, сочли возможным создать из работников милиции несколько партизанских и диверсионных отрядов для ведения боевых действий в тылу врага. Добровольцев оказалось столько, что при условии удовлетворения всех заявлений Москва — на военном положении! — осталась бы без милиции.

Нападение на лазаревский магазин было дерзким и наглым. Даже в условиях прифронтовой полосы оно выделялось в ряду других преступлений своим цинизмом и абсолютной уверенностью в безнаказанности.

В № 3 газеты «Петровка, 38» мы опубликовали материал о преступной деятельности банды Якубова (Чико). Сегодня ветеран МУРа полковник милиции в отставке Али САЛАМОВ продолжает рассказ о последнем преступлении этой кровожадной банды, а также малоизвестных эпизодах воровской практики их хозяина — знаменитого криминального авторитета Вячеслава Иванькова (Япончика).

Моя собеседница — полковник милиции Наталья КУЗНЕЦОВА. В её жизни — немало ярких страниц, резких поворотов, когда приходилось открывать в себе новые грани таланта, способности и умения опера — грозы карманников, научного работника или декана факультета.

Белов А.Я.

Мой собеседник — кавалер ордена «За личное мужество», подполковник милиции Алексей БЕЛОВ долгие годы работал в 4-м, «разбойном», отделе МУРа. На его счету участие в разработке и задержании более двухсот преступных групп. За ликвидацию одной из них Алексей Яковлевич был награждён медалью «За отвагу». Свои преступные действия члены этой банды начинали фразой: «Откройте, милиция!»

Летом сорок первого в 17 лет, едва окончив школу, Володя Корнеев с четырьмя своими товарищами отправился в военкомат. В конце июля наконец-то добились желаемого: их приняли в разведшколу НКВД. По окончании школы Корнеев стал командиром разведки в диверсионной группе отряда с кодовым названием «Быстрые». На счету группы были подрывы вражеских поездов с танками и боеприпасами, несколько очищенных от фашистов деревень.

В истории, которую рассказал полковник милиции Али САЛАМОВ, переплелись предательство, крайняя жестокость, алчность банды под сенью именитого «крёстного отца» и высочайший профессионализм, побеждающая духовность и сила оперативного состава.

Взволнованный женский голос, раздавшийся в трубке дежурного Фрунзенского РОВД 4 июля 1983 года, сообщил, что знакомая уже третий день не выходит на связь. По указанному адресу, на Беговую, 20, отправили участкового. В квартире элитного дома он обнаружил три тела — Татьяны Троицкой, её пожилой матери и домработницы Надежды Фроловой. Все женщины были задушены, а «для верности» ещё и исколоты острыми предметами. В комнатах царил беспорядок, пропали все драгоценности — на миллионы рублей (сумма, по меркам советской эпохи, непредставимая для обычного человека). При этом дверной замок был цел.

В Комнате истории Московского уголовного розыска состоялась встреча с внучкой Вероникой РЫМКЕВИЧ и правнучкой Еленой — родственниками заслуженного муровца, заместителя начальника по оперативной части отдела милиции Дзержинского района города Москвы Ивана Рымкевича, репрессированного по делу так называемого «польского заговора». Член Совета ветеранов МУРа полковник милиции Александр Лукашенко и экскурсовод подполковник полиции Олеся Скударёва показали гостям документы, архивные материалы, ответили на многочисленные вопросы.

В прошлом году 40-летие Отряда милиции особого назначения торжественно отмечалось в Кремлёвском Дворце. Потом он именовался ОМСНом, СОБРом. Ныне СОБР находится в штате Центрального аппарата МВД России.