В Колледже полиции прошла встреча курсантов с первым заместителем председателя Совета ветеранов ОВД  г. Москвы полковником милиции в отставке, ветераном ВОВ, участником обороны Москвы — Павлом Казаковым.

Встреча состоялась в дружеской, домашней атмосфере. Рассказы о войне и обороне Москвы произвели на слушателей сильное впечатление. Курсанты задавали Павлу Илларионовичу вопросы о заслуженных и самых дорогих наградах. Общение с ветеранами ВОВ сподвигло ребят задуматься о ценности мира на всей планете и о том, как мужество, стойкость и отвага победили зло и варварство немецких оккупантов.

Почётный гость посетил Музей истории колледжа милиции № 1 ГУВД г. Москвы, оставив там свой письменный отзыв.  Павел Илларионович, несмотря на свой солидный возраст, с огромным желанием  общался  с молодежью, делился своими впечатлениями о войне и о нынешнем времени.

Такие встречи с ветеранами свидетельствуют о том, что нет, не может разорваться связь поколений, не может угаснуть память о той суровой године – у нас общая история.

Елена ЖУКОВА,

Алина ЖУПАНОВА

В 1-м оперативном полку полиции ГУ МВД России по г. Москве прошло чествование ветеранов Великой Отечественной войны и трудового фронта. Жаль, что наших дорогих ветеранов так мало осталось с нами — всего шесть, а приехать в полк смогли лишь трое: Ораз Мамралиев, Алексей Бунин и Николай Трепагин. Они — гордость полка, ветераны, которые много лет отдали службе в кавалерийском подразделении и защищали нашу Родину в тяжёлые времена Великой Отечественной. Тех ветеранов, кто не смог приехать, сотрудники полка посетили на дому и с радостью провели несколько часов в общении с кавалеристами-старожилами.

Первым наших дорогих гостей поздравил председатель правления Регионального общественного благотворительного фонда поддержки правоохранительных органов «Петровка, 38» генерал-майор внутренней службы Юрий Томашев. Он вручил ветеранам памятные подарки и приколол каждому на грудь георгиевскую ленточку — символ Великой Победы.

Для ветеранов в манеже полка состоялись красочные показательные выступления. Полицей-
ские-кавалеристы продемонстрировали свои умения в управлении служебными лошадьми в таких элементах военно-прикладного мастерства, как джигитовка, служебная дрессура, котильон и навыки владения холодным оружием (кавалерий-
скими шашками), показав рубку на лошади, а также провели соревнования по преодолению препятствий (конкур).

Со слезами на глазах ветераны слушали песни времён Великой Отечественной в исполнении сотрудников конной полиции Москвы, ведь боль пережитого и радость долгожданной победы забыть невозможно.

Слово взял командир полка полковник полиции Владимир Лысак. Он искренне пожелал дорогим ветеранам крепкого здоровья, весеннего тепла в душе и мирного неба над головой. Владимир Лысак заверил ветеранов, что сотрудники конной полиции Москвы сделают всё, чтобы поддержка и забота окружали их не только в этот праздничный день.

В завершение мероприятия ветераны с удовольствием отведали армейскую кашу из полевой кухни.

Наталия САФОНОВА,

фото Павла ЛУКЬЯНЦА

Каждому из них за 90. Одинаково седые люди живут в одинаково небогатых квартирах, где мебель прошлого века соседствует с нестёртыми воспоминаниями. И потребность сохранить эту память — о подвиге страны, мужестве товарищей по оружию, собственной фронтовой судьбе — у них тоже одинаковая. Гости это понимают: к ветеранам Великой Отечественной войны, отслужившим не один год в органах внутренних дел, приехали люди не посторонние — начальник УВД по Западному округу г. Москвы Владимир Рожков, председатель Общественного совета при УВД по ЗАО Алхас Мирзабеков, представители Совета ветеранов и пресса. Фронтовики гостей встречают горячо, поздравления с наступающим Днём Победы принимают со слезами на глазах. Рассказывают о нехитром бытие, простых ценностях. Отчего сразу понятным становится, что именно придаёт им силы жить.

Рай для ветерана

По словам сотрудников пансионата, это самый интеллигентный их жилец. Потрёпанный китель с орденами немного маловат, но встречая у себя гостей, Владимир Павлович Яковлев всё же спешит накинуть его на плечи. На вопрос о военной службе ветеран отшучивается: «В штабе отсиделся». Выдаёт лишь мундир: орден Ленина, орден Сталина, орден Великой Отечественной войны 2-й степени — едва ли такие награды присуждают за штабную работу. Послевоенную службу в уголовном розыске также не назовёшь безмятежной.

В его скромной и опрятной комнате, как и во всём пансионате для ветеранов войны «Коньково», очень уютно.

— Здесь — рай земной! Одно желание — тут бы дожить до конца своих дней, — признаётся пенсионер.

В комнату стремится проскочить кот Васька — воспитанник и верный друг ветерана.

— На фото ваша жена?

— Нет, моя мама. Я убеждённый холостяк, — улыбается Владимир Павлович.

— А почему не женились?

— Некогда было, работал…

Я ждал вас!

— Я так вас ждал!

Бывший участковый, подполковник в отставке Иван Аркадьевич Иванов встречает гостей в новой квартире. Живёт здесь один.

— Часто ли приходит к вам соцработник?

— Через день, через два, через три…

На фоне собственного героического прошлого, когда он, освобождая путь своей роте, в одиночку обезвредил четверых немцев, а также пережитого впоследствии ранения (два перебитых ребра, полгода в госпитале) — сегодняшние его проблемы выглядят мелочами. Меж тем даже сломанный лифт в доме, где лестница располагается в соседнем подъезде, превращается для пожилого человека в непреодолимую преграду. Потому сетует: «Была бы около меня сиделка — я бы ещё пожил».

Подрастающей смене, молодым сотрудникам полиции желает простого — достойно защищать права граждан.

Вера, надежда и любовь

Приезд важных гостей для хозяйки этого дома не мог оказаться неожиданным: аккуратная причёска, улыбка — настоящая женщина должна безупречно выглядеть в присутствии офицера. Кто поверит, что Любовь Фёдоровна Скрипниченко накануне отметила юбилейные 90 лет жизни! В доме приглушенный добрый свет, образцовый порядок и уют — маму часто навещают дочери — Вера и Надежда.

С первых дней войны Любовь Фёдоровна трудилась в милиции на московском метрополитене: по 5-6 раз в сутки — и днем, и ночью — принимала здесь бежавших от бомбёжек жителей с детьми, спать укладывала прямо на платформе. В мирное время, после 20-летней работы в детской комнате милиции, ушла на пенсию в редком тогда для женщины звании — подполковник.

Её главный жизненный принцип — уважать людей, любить их, работать честно.

— Что вам хотелось бы изменить в жизни?

— Не болеть бы. Остальное всё есть.

Родину надо любить

В квартире Якова Дмитриевича и Елизаветы Васильевны Кузнецовых тот же идеальный порядок. Главное место в ней занимает маленький музей войны — здесь грамоты почётного работника МВД, награды за первое место по стрельбе. Крепкая чета ветеранов встречает гостей в орденах. Полковник в отставке по праву гордится своей избранницей, называет её фронтовой подругой: они встретились в 1941 году и всю последующую жизнь прожили вместе.

— Больше у нас родненьких настоящих нет. Был сын — да нет его.

При всех обстоятельствах, непогодах и невзгодах — они не поддаются! Соблюдают закон моря: сохраняют хоть и умеренное, но боевое настроение: «Не будет настроения — и жизни не будет. Это же вполне естественно».

Яков Дмитриевич — один из немногих фронтовиков, которым посчастливилось живыми пройти всю войну и расписаться на Рейхстаге.

— Спасибо, что не забываете. Мы обеспечены всем. Мы к власти даже в общем не обращаемся, только в поликлинику иногда. Нам сделали прекрасный ремонт, спасибо!

— Мой Яков Дмитриевич — дипломат, он может беседовать часами, — улыбаясь, говорит гостям Елизавета Васильевна.

Кстати, с ремонтом была отдельная история. В конце августа прошлого года над тем креслом, в котором любит отдыхать Елизавета Васильевна, рухнул потолок. Об этом ветераны рассказали только своим друзьям — руководству УВД по ЗАО. Ну и, конечно же, работа закипела. Подключилась и управа, и префектура, и РЭУ. Решено было отремонтировать всю квартиру.

— Что вы можете пожелать молодёжи?

— Самое главное — чтобы Родину любили. Когда Родину любят, и в государстве порядок. Мы Родину любили. Нам столько подбрасывали этих прокламаций: сдавайтесь, мы вас обеспечим. Не поддались!

Розы от настоящего полковника

Анна Васильевна Устинова не ожидала, что он приедет — настоящий полковник полиции. Хотя пуховый оренбургский платок, подаренный председателем Общественного совета Алхасом Мирзабековым, приснился ей накануне. Розы из рук начальника УВД Владимира Рожкова приняла с достоинством прекрасной женщины, привыкшей получать цветы.

А всю жизнь проработала участковым инспектором по детской работе. В войну дежурила на крышах высотных московских зданий — сообщала, куда упала бомба, куда зажигалки. По этим адресам сразу посылали пожарную охрану, медиков.

— Что для вас главное в жизни?

— Приносить добро людям, любить друзей.

У неё всё хорошо: живёт с дочерью — хорошей, внимательной. Хорошие внуки — уже заслуженные люди. Три правнука.

— Я ни в чём я не нуждаюсь. Даже не ожидала, что такое действительно может быть.

Войну прошли — не боялись

Алексей Васильевич и Мария Евдокимова Туляковы: он дважды контужен, она — бывшая узница концлагеря. Тяжёлое положение у семьи. Нет сиделки, ухаживает соседка, сама многодетная мама. Успокаивает: «Присядь, деда, не плачь».

А старики расстроены: войну прошли — не боялись, теперь напуганы недобрыми людьми. Вдруг отберут квартиру — куда пойти немощным? Вопрос взят на контроль Управлением внутренних дел Западного округа для возможного оформления пенсионеров в Дом ветеранов Великой Отечественной войны.

Врач сама заходит, даже не вызываю

Красноречивый говор, ярославский, с широким «о»: «Вот встал, размялся, специально побрился — целоваться с вами».

В мирной жизни Александр Александрович Орлов работал оперативником. На пенсию вышел майором. Воевал на 1-м Прибалтийском фронте, был разведчиком дальнего действия.

— Ещё сопляк был, а уже взводом командовал. Вот этими руками трёх немцев брал, живыми. Не один, конечно.

Рассказывал и о недавно пережитом.

— У меня хотели квартиру отобрать, не буду подробно говорить, а то заплачу. И в психбольницу хотели отправить. Пришлось продать дачу, чтобы откупить свою часть квартиры. Денег-то мне хватает, от ветеранской организации есть сиделка. Соцобеспечение снабдило меня тревожной кнопкой. Очень беспокоятся обо мне.

И добавил сильно волнуясь.

— Жена вот только умерла, 11 месяцев назад. И друзей уж не осталось.

Переживает из-за жены. Очень её любил.

— А давайте, мужики, по пять грамм! Рюмочки сиделка только помыла. Я на баяне сыграю. У меня и закуска есть. Сегодня только ругал себя — на 3 килограмма поправился.

Понимая, что гости при исполнении, Александр Александрович, как человек партийный, настаивать не стал. Зато на прощание сплясал с выходом.

Самое главное в жизни — работа

Михаил Иванович Фазылянов всегда слушает президента. Даже отправил ему вопросы. В Великую Отечественную войну воевал на 3-м Белорусском фронте, в стрелковом полку. Потом всю жизнь работал в ОВД МГУ водителем, возил начальника управления. Простая профессия не помешала дать хорошее образование детям: сын — посол в Судане, дочь — доцент, сотрудник Института русского языка имени Пушкина. Отношение ветерана к жизни и его родословная позволяют причислить его к разряду долгожителей.

— Моя мать дожила до 101 года, даже в последний день жизни работала в огороде, потом пошла в баню, оделась во всё чистое и… просто уснула. Так закончился её трудовой путь на этой земле.

Сам Михаил Иванович никогда не курил, не пил, и главным в жизни тоже считает работу.

* * *

Вот так они и живут — с простым и ясным взглядом на жизнь, скромными потребностями. И, несмотря на преобладающее количество прожитых в мире лет, до сих пор делят жизнь на равные по значимости части — военную и трудовую.

У всех названных в нашем репортаже ветеранов есть ещё одна объединяющая их особенность — все они отметили свои дни рождения весной, накануне главного праздника страны — Дня Победы.

Что пожелать вам, солдаты Великой Отечественной? Как много сделали вы для нас, как мало берёте взамен. И мы, немало задолжавшие вам потомки, опять обращаемся к вам с просьбой — пожалуйста, живите долго!

Многая и благая лета.

Валентина КРУГЛОВА

Вся жизнь председателя Совета ветеранов УВД по СВАО ГУ МВД России по г. Москве полковника милиции Александра Яровикова связана с Северо-Восточным округом столицы — начиная от рождения и кончая сегодняшним днём. О своей жизни, столь тесно переплетённой с этой московской землёй, он рассказал в интервью нашей газете.

— Для меня эта земля родная, здесь я провёл всю жизнь, жена моя, которую знаю 50 лет, тоже отсюда, вместе мы заканчивали одну школу. Живёт в этом округе и сын. Люблю эти места, хорошо знаю их, сталкиваюсь с теми же проблемами, что и любой другой житель, и для меня всегда были небезразличны обстановка в округе и отношение людей к работе органов внутренних дел.

Закончил я школу № 1139, легендарную, чья история начинается ещё в 1918 году. Когда школа отмечала юбилей, в местной газете появилась статья одного из заслуженных учителей, работавших в этой школе. И я как большую ценность храню листок с этой статьёй, потому что в перечне тех уважаемых людей, которые были выпускниками этой школы, есть и я, на тот момент замначальника УВД по СВАО, и при этом назван самым первым. Разных благодарностей и грамот по службе у меня много, но эта оценка не менее важна, потому что мне действительно небезразлично, как относятся к результатам нашей, и моей в частности, работы жители СВАО.

— Как началась ваша служба в органах внутренних дел?

— Пожалуй, нужно начать с более ранних лет. Закончив школу, я пришёл на завод имени Дзержинского, откуда меня вскоре призвали в армию. Оказался я в пограничных войсках Комитета государственной безопасности. Начал службу рядовым, прошёл сержантскую школу, а затем заступил на заставу. Закончил службу старшиной. Вернулся на родной завод. И как раз в то время, в 1975 году, было принято постановление правительства о создании московской Высшей школы милиции — сегодня Московский университет МВД. И мы с моим другом, с которым служили вместе на заставе, решили туда пойти. Поступили на очное отделение.

И вот почему я начал с армии: осознание того, что ты находишься на страже, служишь покою граждан, формировалось именно там. Надо сказать, мне после армии предлагали пойти и в Комитет государственной безопасности, но я всё-таки решил связать судьбу с милицией — чувствовал, что мне это ближе. И никогда не жалел о своём выборе — он стал правильным для меня. Хотя это решение, определившее весь мой жизненный путь, я принял, когда мне было всего лишь 20 лет.

— Вас звали в КГБ, похоже, в войсках вы были на хорошем счету.

— Я в жизни получал много наград, но три для меня наиболее ценные: это знаки «Старший пограничного наряда», «Отличник пограничных войск» 2-й степени, его вручает начальник пограничного округа, и «Отличник пограничных войск» 1-й степени, им награждает командующий пограничных войск Советского Союза. На такой службе, как пограничная, просто так этими знаками не отмечали. Кроме них, я бережно храню также Наказ призывнику, потому что знаю — этот наказ я с честью выполнил.

Что интересно, ни на одной из фотографий периода службы в армии знака отличника пограничных войск 1-й степени у меня на форме нет. Дело в том, что когда эта награда пришла в отряд, я уже демобилизовался. Получил  её только  спустя два месяца после армии, в военкомате.

— Как проходила ваша служба в ми-лиции?

— В 1979 году мы стали первым выпуском Высшей школы милиции. После этого был распределён в уголовной розыск, в 106-е отделение милиции — нынче территория Ярославского ОМВД. Потом меня взяли в аппарат Бабушкинского отдела, а через два года продвинули по службе на Петровку, 38, где в общей сложности отработал пять лет. Сперва я был на оперативной работе, но спустя два года попал в Управление кадров, куда отбирали людей, которые имели опыт работы на «земле» и опыт руководящей работы. Начал инспектором 2-го отдела кадров, под нашей ответственностью находились 33 районных управления; закончил — начальником этого же отдела. В тот период был направлен в Академию управления МВД России. Оттуда меня отозвали за год до окончания обучения (что не помешало мне в итоге завершить учёбу с отличием) и направили на укрепление Северо-Восточного округа — показатели тогдашние гордости не вызывали. Но нам удалось эту тенденцию преломить и выйти на лидирующие позиции.

Службу, которой я отдал четверть века, закончил в 1998 году в звании полковника. При этом ещё в 1994 году, придя в окружное управление, я параллельно вошёл в Совет ветеранов, а последние 8 лет являюсь его председателем. 

— Сегодня вы, как председатель Совета ветеранов, ведёте большую воспитательную работу. А для вас кто из тех, с кем довелось вместе служить, стал человеком, которого можно назвать наставником?

— Здесь даже не со службы в милиции надо начинать. Мне в течение всей жизни везло на учителей, начиная с моего классного руководителя Татьяны Васильевны Корниенко, муж которой был полковником пограничных войск. Многое в меня вложил заслуженный тренер СССР по баскетболу Сергей Иванович Беляев, у которого я занимался — с восьми лет ездил в Лужники тренироваться.

Огромную роль сыграли в моей жизни преподаватели Высшей школы. И на службе я был учеником многих: Виктора Васильевича Антонова, который в 1983 году пригласил меня в Управление кадров, его заместителя Валентина Ивановича Козина, Николая Ивановича Трифонова.

Всё, что передали мне эти люди, я стараюсь исполнять. Порядочность, требовательность к себе, честность — это было у всех моих учителей и было ими вложено в меня, и я сам теперь стремлюсь передать это новому поколению сотрудников правоохранительных органов.

Большой школой для меня стала пограничная застава. В 18 лет я туда попал — кто я ещё такой? А ведь именно там сформировался как командир, за что благодарен начальнику моей заставы. На границе нас готовили капитально. Я ведь в армию пришёл в начале 70-х, спустя всего пару лет после событий на острове Даманском, когда наши ребята-пограничники были атакованы китайскими войсками. Многие офицеры, участвовавшие в тех событиях, служили у нас. А конфликт на Даманском показал, что солдаты подготовлены не настолько хорошо, как того требует реальная боевая обстановка. И нас поэтому обкатывали максимально: подготовка была невероятной, как огневая и физическая, так и психологическая. Учили справляться в любой экстремальной ситуации. Да и сама по себе эта служба закаливает: когда вас на границе в наряде двое, осознаёшь, что если столкнётесь с чем-то, то вдвоём и справляться будете. Ты уверен во мне, я уверен в тебе. И это боевое братство неразрывно — почти 40 лет прошло с тех пор, как я демобилизовался, а мы до сих пор все дружны и видимся.

— Вы упомянули, что с восьми лет ездили на тренировки в Лужники. Насколько вы вообще ладите со спортом?

— Как был с детства на «ты» со спортом — ещё в школе занимал первое место на московских легкоатлетических соревнованиях, так и сейчас продолжаю активно заниматься. Два раза в неделю тренировка — в семь утра выхожу на манеж, играю в футбол. В эти дни подъём в пять утра — по-пограничному. Помимо футбола, тренируюсь в Школе олимпийского резерва имени Гомельского. Играю в футболке с «десяткой», номером своего кумира, Сергея Александрович Белова, который играл в сборной Союза по баскетболу и в ЦСКА.

Я не понимаю тех, кто не занимается спортом, кто говорит, что у него времени нет, что он устал слишком. Мне самому суток, бывает, не хватает, но спортом заниматься надо, и если осознать это, то и время найдёшь. И как бы тяжело ни было в пять утра вставать — ничего, встаю, бегаю, тренируюсь.

Сотрудник полиции должен быть физически развит, всегда готов к действиям в чрезвычайной ситуации, на пределе сил, а такая необходимость может застать в любой момент на нашей службе. Физическая подготовка и на психологию влияет: зная, что способен справиться в той или иной ситуации, сотрудник будет уверенно себя чувствовать, а значит, и вести себя он тоже будет уверенно, спокойно, не поступая необдуманно.

— На сегодняшний день, на ваш взгляд, спортивная жизнь полиции налажена на должном уровне? 

— Совершенствованию нет предела, и в этом направлении ещё многое предстоит сделать. Но те сдвиги, которые произошли в последнее время, видятся мне положительными. Созданы хорошие условия для занятий, проводится первенство главка по хоккею, в нашем округе недавно награждали победителей волейбольного турнира, запланирован большой спортивный праздник. Словом, то, что делается в плане физической подготовки личного состава, находится на должном уровне.

— Доводилось ли на практике применять те навыки, которые вы получили благодаря дружбе со спортом?

— Спорт помогал мне всю жизнь, даже в каждодневной работе. Ведь спорт — это выработка волевых качеств, дисциплина, закрепление принципа «не быть в отстающих». Комплексная тренировка духа и тела полезна в любом деле. А уж когда идёшь на задержание… Участвовать в таком деле мне доводилось ещё в пору службы на заставе. Помню, оставалось служить всего два месяца. И тут звонок от местных: один из жителей напился, ходит по деревне и стреляет из обреза по окнам. Милиция-то далеко от погранзоны, мы в основном обеспечивали порядок. Начальник заставы дал команду: возьми двоих молодых и отправляйся на задержание. Был октябрь месяц, темно уже, дождь сыпет — неуютный антураж. Подъезжаем, я водителю говорю: «Ребят задействовать не будем, молодые, а этот ещё начнёт палить… Ты, когда увидим его, фарами отвлеки, а я выйду и пойду на него — дай тогда сигнал, чтобы он отвлёкся». Ребятам велел сидеть на месте, сам пошёл. В голове только одна мысль крутились: «Домой же скоро, а что делать приходится!» Кончилась история, к счастью, благополучно: водитель его отвлёк, я обрез у него выбил и скрутил быстро.

А вообще, в ходе службы всякое было: и ненависть, и «погоны поснимаю», и семье угрозы, и агрессия. Но я с самого начала мог справляться с этим — была уже закалка.

— Какие у вас есть пожелания в этот праздничный день?

— Поздравляю всех ветеранов, желаю им здоровья, здоровья и ещё раз здоровья, и чтобы всегда они ощущали поддержку, сохраняли хорошие тесные отношения с коллективами, в которых проработали много лет. И отдельно, в связи с тем, что вскоре будет День пограничных войск, хотел бы поздравить всех тех, кто служил там — таких людей много в органах. Храните память о тех временах; быть пограничником, оберегая покой людей на самой последней пяди родной земли, — это особая гордость.

Кроме того, хочу выразить слова благодарности  руководству главка и окружных управлений в связи с той заботой, которую они проявляют к ветеранам.

Пользуясь случаем, хотел бы высказать свои пожелания в связи с большим событием, которое мы отмечаем в этом году — 90-летним юбилеем общества «Динамо». Я в 18 лет, когда меня призвали в пограничные войска, стал членом этого общества и вот уже 40 лет состою в нём. Хочу также пожелать всем, кто причастен к этому славному обществу, здоровья, спортивных успехов, долголетия и сил, чтобы передать детям наши традиции и качества, присущие динамовцам.

Денис КРЮЧКОВ

Помощник начальника УВД по СВАО по работе с личным составом подполковник внутренней службы Игорь Грицаев и председатель Совета ветеранов Александр Яровиков посетили ветерана органов внутренних дел, старшину милиции в отставке Марию Ивановну Русакову, отметившую в конце марта 92-летие.

Мария Русакова родилась 23 марта 1921 года в Смоленской области.

Когда началась война, Мария Ивановна пошла работать в
19-е отделение милиции, которое обслуживало в те годы Марьину Рощу, Бутырский хутор и другие районы вокруг Рижского вокзала. Все знают, какая была обстановка в целом по городу, и в особенности в таком районе, как Марьина Роща, где преступления совершались каждый день: убийства, грабежи, налёты на магазины, склады. Из-за нехватки людей работать приходилось по нескольку суток, стоять на посту, обходить свою территорию в дневное и в ночное время, и тоже одной. Представить это сейчас трудно — без связи, транспорта, с одним пистолетом и гранатой. В районе, где судимые жили почти в каждом доме, помощи ждать было неоткуда. Мария Ивановна лично принимала участие в задержаниях бандитов, сидела в засадах, ликвидировала диверсантов.

Как вспоминает Мария Ивановна, на фронте враг виден, а здесь пуля или нож могли оборвать жизнь, когда не ожидаешь. Бандиты всегда использовали фактор неожиданности.

Так проработала она до победного 1945 года.

Когда после войны женщин стали сокращать из милиции, ей не предложили уволиться, а сказали, что она очень подходит для органов внутренних дел.

Её перевели во вновь открывшийся Детский мир, что на площади Дзержинского (ныне Лубянка), где она входила в группу по карманным кражам, которые процветали во всех крупных городах. Много было угроз в связи с работой, но она не отступила. Вышла замуж, появились дети, и когда в 1964 году открылось 128-е отделение милиции, перешла работать туда командиром отделения ППС. Так и проработала до самой пенсии, на которую ушла в 1972 году, прослужив ровно 30 лет в звании «старшина
милиции».

Сейчас у неё внуки и правнуки. Она, как и прежде, проживает в пятиэтажке на улице Шереметьевской, напротив театра «Сатирикон», как она говорит, в родной Марьиной Роще, где прошла её война.

Награждена медалями «За боевые заслуги, «Ветеран труда», медалью Жукова, знаком «Отличник милиции».

Представители УВД по СВАО вручили самой пожилой женщине-ветерану правоохранительных органов СВАО памятные подарки. Гости пожелали Марии Ивановне здоровья и долголетия и пообещали, что непременно приедут к ней в день празднования Дня Победы.

Вроде бы совсем недавно — в 2011 году в ОВД по Красносельскому району поздравляли с 75-летием ветерана МВД Германа Колоколова, прослужившего в органах внутренних дел 25 лет и последние 20 лет возглавлявшего Совет ветеранов ОМВД. А 28 марта 2013 года по состоянию здоровья его в УВД по ЦАО ГУ МВД России по г. Москве провожали второй раз на пенсию с должности председателя Совета ветеранов.

Практически вся сознательная жизнь Г.Б. Колоколова прошла в органах внутренних дел. Он вспомнил, как в марте 1961 года начал службу рядовым в г. Куйбышеве, в 1963 году перевёлся в Москву старшим инспектором ГАИ, с 1964 года проходил службу участковым, дежурным в 69-м отделении милиции, которое обслуживало территорию нынешнего Красносельского района. На пенсию Герман Борисович ушёл в 1986 году, его грудь украшали медали «50 лет МВД», «Ветеран труда», «850 лет Москве», «100 лет МВД», «За безупречную службу» трёх степеней.

Вспомнились и некоторые раскрытые преступления. Например, в одном из офисных помещений на улице Каланчёвская обнаружили труп рабочего. Выяснили, кто был напарником, и нашли его в квартире в районе Открытого шоссе. При появлении милиционеров подозреваемый вину свою не отрицал и признался, что совершил убийство.

Герману Борисовичу вспомнилось, как в 1966 году, работая с напарником на территории, услышал крики мужчины, просящего помощи. Участковый увидел, что с места происшествия удаляются двое мужчин, их задержали. В ходе проверки установили, что подозреваемые пытались залезть в машину потерпевшего, но тот заметил это и сделал замечание. Тогда злоумышленники достали нож и нанесли несколько ударов владельцу авто. За раскрытие преступления по горячим следам Г. Колоколову вручили именные часы.

Выйдя на пенсию, Г.Б. Колоколов активно занимался общественной работой, как я уже отметил, более 20 лет являлся председателем ветеранской организации ОВД по Красносельскому району, организовывал встречи бывших сослуживцев, выступал перед молодым поколением.

Коллеги вручили ему подарок и материальную помощь, а заместитель начальника отдела морально-психологического обеспечения УВД по ЦАО ГУ МВД России по г. Москве подполковник внутренней службы Светлана Александровна Козлова от руководства управления вручила Герману Борисовичу плед с символикой УВД по ЦАО.

Хочется пожелать Г.Б. Колоколову долголетия, здоровья и всего самого наилучшего!

Андрей ОБЪЕДКОВ

Одним из самых заслуженных ветеранов УВД по ЦАО ГУ МВД России по г. Москве является Иван Петрович Селин, который ныне на общественных началах возглавляет Совет ветеранов ОМВД России по району Хамовники.

Родился он 26 января 1949 года на хуторе Березки Алексеевского района Воронежской области. Вскоре его семья переехала в город Жердевку Тамбовской области, где он окончил школу № 1, с 1964 по 1968 год обучался в Жердевском техникуме сахарной промышленности. С 1968 по 1970 год проходил службу в десантных войсках Вооружённых сил (в Литве и Азербайджане), сделал 17 прыжков, что приносило небольшую прибыль — за каждый прыжок тогда платили 4 рубля.

После демобилизации приехал в Москву, устроился работать формировщиком в ЖБИ-6. В 1973 году по комсомольской путёвке был направлен служить в 33-е отделение милиции. А в органы внутренних дел в то время комсомольские и партийные организации направляли самых лучших.

До 1978 года Иван Петрович проходил службу милиционером, участковым, старшим участковым и замполитом. Далее его назначают начальником 70-го отделения милиции Ждановского района. С 1987 по 1998 год Селин — начальник политчасти — заместитель начальник РУВД Ждановского района, а с 1998 по 2000 год — начальник 2-го РУВД, которое обслуживало Пресненский район и район Арбат. С этой должности он ушёл на пенсию в звании полковника милиции. Несколько лет он возглавлял ЧОП, а с 10 января 2012 года и по настоящее время является председателем ОПОП (общественного пункта охраны порядка) района Хамовники ЦАО г. Москвы.

Когда я беседовал с Иваном Петровичем, он долго рассказывал, что его работа сродни милицейской, потому что приходится работать бок о бок с участковыми уполномоченными, выходить на адреса по жалобам жителей, обмениваться информацией. Председателям ОПОП необходимо также иметь тесный контакт с жителями обслуживаемой территории, чтобы владеть информацией. Ивану Петровичу вспомнился эпизод, когда в 1974 году он только что поступил на должность участкового, будучи сержантом, раскрыл квартирную кражу, совершённую в доме № 80 по улице Нижегородской. Результаты осмотра места происшествия и опроса потерпевших — всё вело к тому, что преступник живёт где-то рядом. Долго налаживал контакт с соседями, чтобы узнать какую-то информацию. Жильцы боялись что-то говорить, так как страж порядка новый. Но пришлось убедить людей, что кроме него больше никто не узнает о сообщённой ему информации. Жильцы поверили и дали наводку. Так благодаря полученной информации удалось выйти на вора — ранее судимого местного жителя, задержать его и изъять вещи. За это участковый был награждён именными часами.

Вскоре им совместно с оперуполномоченным была раскрыта кража магнитолы и телевизора из автомашины «Москвич». В 70-х годах это было большой диковинкой, когда в авто стояла такая аппаратура. Потерпевший приехал в столицу из Новгорода, менял стекло в автомашине. В это время мимо проходили молодые люди, увидели вещи в салоне и позже совершили кражу.

В ходе опроса вероятных свидетелей было установлено, что недалеко были проводы в армию, на которых, естественно, было много местной молодёжи. Водитель подсказал: если не знать, как на машину устанавливается магнитола, то снять её можно только повредив руку. А многие свидетели показали, что у одного парня именно со дня совершения кражи была перевязана рука. Пришли к тому юноше домой, но никто дверь не открывал. Вызвали с работы владельца квартиры — отца преступника. В квартире действительно находилась часть похищенных вещей. Пришедший домой сын не стал отпираться в совершении кражи и повёл стражей порядка на чердак, где спрятал остальное имущество.

В 1975 году И.П. Селин как-то после дежурства поздно вечером — ближе к полуночи зашёл в отдел, чтобы сдать оружие и увидел сидящую одиноко в уголке старушку. Он спросил у дежурного, что это за посетительница. Тот ответил, что она заплуталась на улице и никто ей не может помочь, так как она глухонемая. Пытались вызвать переводчика, но тот сможет прийти только утром. Оказалось, что Иван Петрович владеет этим уникальным языком, так как его родители были глухонемыми и он с детства выучил этот язык. Селин подошёл к женщине и стал беседовать с ней на языке жестов. Разговор осложнялся тем, что собеседница была неграмотной, не обучалась в школе. Но всё-таки удалось узнать, кто она и где живёт. Об этом сообщили родственникам, которые быстро забрали пропавшую.

Утром пришедший переводчик был удивлён, что клиентки уже нет. Ему сообщили, что один из сотрудников владеет языком жестов. Об этом быстро узнали в ГУВД, и Селина вызвали для беседы. Приглашённая женщина-сурдопереводчик проверила знания Ивана Петровича и отметила, что он может быть привлечён на следственные действия с глухонемыми в качестве переводчика.

Но в том же 1975 году Селин поступил на вечернее отделение Академии МВД СССР, где проучился пять лет. Намного позже руководство сообщило ему, что несколько раз звонили из ГУВД, хотели привлечь в качестве переводчика, но им отвечали, что участковый загружен и работой и учёбой. И только в 1985 году его знания пригодились коллегам, когда в одном из парков Таганского района был убит оперуполномоченный Ивченко. Поздно вечером он возвращался домой и увидел, как дебоширят двое глухонемых. Милиционер подошёл к ним, сделал замечание. Хулиганы были боксёры и стали избивать представителя власти. Подбежали ещё пять человек — их стало семеро, и они насмерть забили опера. Тогда Ивана Петровича пригласили в качестве переводчика, и он столкнулся с женщиной, которая 10 лет назад проверяла его знания. Уже в ходе опроса всех семерых задержанных и свидетелей стали вырисовываться разногласия. Селин прочитал объяснения в переводе женщины, потом побеседовал сам с задержанными, и выяснилось, что у его «коллеги»-переводчицы была склонность к смягчению вины задержанных.  Если кто-то из опрашиваемых говорил «ударил», женщина в переводе указывала «оттолкнул». Тогда Селин доложил руководству, что он не доверяет этой переводчице и потребовал её заменить. К совету Селина послушались и отстранили её от дела.

Иван Петрович вспоминает времена, когда он был участковым. Тогда приходилось работать в тесном контакте с председателем товарищеского суда, председателем народной дружины, домкомами, которые располагались в его опорном пункте по адресу: улица Нижегородская, д. 90. Вместе они выходили по адресам, проверяли ранее судимых, поднадзорных. Раньше инструктаж у дружинников проводил именно участковый, докладывал общественникам оперативную обстановку на своей обслуживаемой территории и давал задание. Вместе с общественниками участковый проверял лиц, состоящих на профилактическом учёте, а их было до 50 человек.

Селин помнит примечательный случай, когда в 1979 году он, уже работая замполитом, шёл по улице, поздоровался с бабушками, сидящими на скамейке, которые жили на его участке, и одна новенькая спросила: «А кто это?» Ей подружки ответили: «Это наш участковый!»

Службу Селин закончил в звании полковника милиции, имея на груди медали «За безупречную службу» трёх степеней и правительственную награду — медаль «За охрану общественного порядка».

Правительство Москвы не против аренды квартир. Но эта аренда должна быть цивилизованной — с договором взаимной ответственности, уплатой налога и регистрацией граждан, которые там проживают. Дело не только в упущенных доходах города, но и в том, что в этих квартирах проживают незаконные мигранты, хранится краденое имущество, организуются притоны, осуществляется подготовка к преступлениям. С прошлого года таких сообщений по району Хамовники поступило 1880. Вся эта информация передаётся для проверки участковым уполномоченным полиции.

Сотрудниками ОПОП вместе с инспекторами по делам несовершеннолетних регулярно на дому и по месту жительства посещаются 39 подростков, состоящих на учёте в ОДН, и 19 неблагополучных родителей.

Также председатели ОПОП активно работают по выявлению продавцов продуктовых магазинов, которые продают алкогольные напитки несовершеннолетним. Один из примеров: 11 декабря 2012 года в 19 часов сотрудником ОПОП совместно с инспектором по делам несовершеннолетних в супермаркете, расположенном по адресу: Комсомольский проспект, д. 77а, был задержан продавец Хохлов Г.П., который отпустил несовершеннолетнему бутылку водки «Пять озёр». В отношении продавца был составлен административный протокол по ст. 14.16 Кодекса РФ об административном правонарушении «Нарушение правил продажи этилового спирта, алкогольной продукции и спиртосодержащей продукции, а также пива и напитков, изготавливаемой на его основе», и наложен штраф в размере трёх тысяч рублей.

Каждый день председатели ОПОП ведут приём населения с 16 до 20 часов, а по средам и пятницам — совместно с участковым уполномоченным. Ежедневно в ОПОП по району Хамовники обращаются от 15 до 20 человек с заявлениями различного характера: бытовые конфликты, консультации по различным вопросам, повреждение транспортных средств, санитарное содержание дворов. Обращения очень внимательно рассматриваются и направляются либо в ОВД, либо в органы исполнительной власти.

Район Хамовники — специфический, с историческим прошлым, приближённость к Кремлю накладывает свой отпечаток, здесь проживает много высокопоставленных чиновников. Население района — 100 тысяч человек. Также на территории находится стадион «Лужники», где проводится много спортивных мероприятий, в том числе и футбольные матчи, после которых часто поступают жалобы от населения о нарушении общественного порядка.

Председатели ОПОП совместно с участковыми инспекторами регулярно проверяют 46 человек, проживающих в Хамовниках, осужденных ранее по ст. 158 УК РФ (кража), ст. 161 УК РФ (грабёж), ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), ст. 159 УК РФ (мошенничество), ст. 105 УК РФ (убийство), ст. 171 УК РФ (незаконное предпринимательство), ст. 228 УК РФ (хранение наркотиков) и т.д.

Во время нашей беседы Иван Петрович заходил в соседний кабинет к старшему участковому уполномоченному ОМВД России по району Хамовники Михаилу Васильевичу Хоменко для согласования следующих проверок поднадзорных лиц.

Иван Петрович Селин выражает большую благодарность районной управе за материальную поддержку ОПОП и за то, что в конце 2012 года выделили мебель и некоторую оргтехнику: мониторы и процессоры, а также провели ремонт в помещениях ОПОП.

Андрей ОБЪЕДКОВ

Чернобыльская бомба

Подполковник милиции Михаил Хохлин многие годы отдал службе в органах внутренних дел, куда пришёл, получив в 1982 году несколько необычное для этой службы образование — в педагогическом институте обучался по специальности «учитель истории». Как оказалось, проблемы сегодняшнего дня ему тоже по плечу: неизменно оставаясь на хорошем счету, прошёл путь от милиционера третьего разряда до начальника отдела кадров Управления милиции на Московском метрополитене ГУВД по г. Москве. Честная биография хорошего милиционера, о котором к 1986 году руководство твёрдо знало: он не подведёт.

— В ту пору я служил в ЛОВД в порту Южный. Впервые о катастрофе услышал по радио, но не помню, чтобы возникли какие-то особые эмоции. Это было что-то далёкое, да и масштаб поначалу был неясен. Спустя время мне позвонил начальник отдела речной милиции и сказал: «Миша, срочно собирай команду, нужно вылетать в спецкомандировку. Десять мотористов». Вновь не было особых эмоций: я ведь начальник отделения — надо, значит надо. И руководство знало, что задачу выполню, что меня подчинённые слушаются и команду я подберу. К каждому подходил лично, спрашивал: «Паша, готов? А ты, Петя? А ты, Дима?» — «Михаил Фёдорович, с тобой поедем, конечно».

Написали, как полагается, бумагу: «Прошу направить меня в спецкомандировку», прошли в нашей поликлинике медкомиссию, и всё — через день самолёт на Киев. Это был уже сентябрь. Насколько там опасно, лично я на тот момент понимал. Но отказаться не мог: мы же люди в погонах, и, что называется, «Партия сказала «надо» — коммунист ответил: «Есть!». Совсем другое мировосприятие по сравнению с сегодняшним днём. Однако я не имею в виду, что выбора у нас не было в принципе, например, двое наших ехать отказались — по семейным обстоятельствам. В Киеве нас встретили, направили в речной порт, переодели в полевую форму – а дальше только Чернобыль.

— Какие первые впечатления оставила у вас зона?

— Да какие впечатления, работать надо! Обязанностей хватало, а определялись они следующим образом: осуществление паспортного и дозиметрического контроля прибывающих и убывающих людей на входе в тридцатикилометровую зону через пристань Чернобыля. Это был 13-й КПП, и через него шёл огромный поток грузов, потому что именно по реке баржами доставлялась основная часть материалов, предназначавшихся для сооружения саркофага. Некоторые грузы, конечно, на машинах везли, но, в основном, через причал — грузовик, ясное дело, с баржей не сравнится. Поэтому работы было невпроворот. Мы ведь там стояли с сентября, когда как раз саркофаг сооружался — его ввели в строй 30 ноября. Пришлось даже фарватер расширять, чтобы транспорты могли протиснуться. Эти работы нам едва не стоили жизни.

— То есть?

— На этой территории в годы Великой Отечественной войны шли серьёзные бои, и на дне Припяти скопились авиабомбы. Нам нужно было забирать их после подъёма и уничтожать. Как-то раз положили мы на катер советскую бомбу, отвезли подальше, подожгли шнур и побежали назад на катер. А катер не заводится! Пятнадцать метров до авиабомбы — нечастая, знаете ли, история для моториста, и именно в этот момент двигатель решил «закашляться». К счастью, с очередной попытки катер всё-таки завёлся, и мы успели отплыть на 50 метров, так что задело нашу лодку только мелкими брызгами от осколков.

И если бы это была единственная подобная история! В следующий раз нас едва не погубило уже немецкое «эхо войны». Отвезли бомбу на тот же островок, взрывник, памятуя о прошлом случае, сказал: «Вы сразу уходите, а я, как зажгу, лягу в окоп — тут недалеко есть. Потом вернётесь за мной». Мы обогнули остров, чтобы удобнее было забрать взрывника и благополучно сели здесь на мель. До бомбы — вновь 50 метров, вот только на сей раз против нас — огромная стокилограммовая туша. Наши попытки выбраться оказались тщетными, но всё обошлось: залегли на дно лодки и от осколков не пострадали. 

К счастью, такие экстремальные ситуации не были частью каждодневной работы, основной нашей задачей оставался контроль за проходом в зону. Кроме того, милиции приходилось защищать город от мародёров. Пустой ведь стоит. При эвакуации сказали: с собой взять документы, деньги, ценности — всё остальное так и осталось на местах, будто человек отлучился ненадолго. А теперь воры на лодочках переправлялись через Припять и хватали, что тогда было ценно: хрусталь, ковры, телевизоры, радиотехнику. Мародёров, должен сказать, было немного, но беспокойство доставляли.

— Так вещи же радиоактивные, разве нет?

— Само собой. Да только крали они не себе в дом, а продать поскорее. Хотя кто-то, наверное, и просто не понимал, насколько это опасно.

— А в целом с теми или иными нарушениями часто приходилось сталкиваться в зоне?

— Нет, порядки установлены были строгие. Тем не менее это не значит, что с нарушениями не приходилось сталкиваться вовсе. Чаще всего в отношении спиртного, которое там было запрещено, но всё-таки добыть было можно. Впрочем, не так легко, чтобы это правило можно было бы считать формальным. Нет, оно было действительно строгим, но всё же руководители понимали, насколько напряжённая обстановка и что совсем уж запретить людям расслабиться тоже нельзя.

Запомнился мне один случай: из Чернобыля в Киев ходила «Ракета», люди, которым это было позволено, ездили на ней отдохнуть после смены. Мои обязанности всё те же: паспортный, дозиметрический контроль. И вот приходит в очередной раз «Ракета», я начинаю досмотр. Идёт один товарищ — в руках две спортивные сумки. И каждая доверху набита водкой! О чём он думал, собравшись взять в зону столько водки? Я понимаю ситуацию, когда кто-то прячет небольшую тару: может, у человека сын в Москве родился, может, круглую дату надо отметить. Но — несколько десятков бутылок! Ну не могу я его пропустить. И тут же, на месте, у причала, два ящика, бутылка за бутылкой, в песочек. У человека с каждой отвёрнутой крышкой глаза становились всё шире и шире, после первого десятка и рот открываться стал в изумлении. Не выдержал, спросил меня севшим голосом: «Командир, ты что же делаешь?» Не мог поверить, что его водка прямо на глазах могла вся в песок уйти.

Снабжали алкоголем и местные. В некоторых деревнях чуть подальше от эпицентра оставались старушки. Объяснили им, что нельзя здесь находиться, опасно, да им чего бояться в такие годы? Ну не силой же их выгонять. Так вот они гнали самогон, кто-то, знаю, и приобретал, хотя, учитывая обстановку, это уже представляется не только нарушением, но и глупостью.

Серьёзные нарушения, конечно, пресекались быстро. Работа всех служб в зоне была организована на высочайшем уровне. Это ведь был Советский Союз. Не дай бог, что-нибудь подобное случится сегодня — никто не способен столько сил отдать на устранение подобной катастрофы. Вот была Фукусима, сравнивают её с Чернобылем. Я не собираюсь что-то дурное сказать о том, как справлялись японцы с аварией, но Фукусима просто несравнима по масштабам, это спичка по сравнению с костром.

— А какие меры предосторожности принимались в зоне? Делалось ли в этом отношении всё необходимое?

— Максимальные меры предосторожности принять было попросту невозможно. Реактор открытый, выбросы идут постоянно, а мы вдыхаем ту пыль, которую носит ветром по зоне. По идее, нужно было носить респиратор, но его же нельзя носить 24 часа в сутки. Так что принять какие-то меры, чтобы уберечься полностью, было невозможно. Да, прямого излучения как такового нет, но радиоактивные нуклеотиды постоянно в воздухе, скапливаются в почве, оседают в воду. Мы это видели: в лесу вот такие иглы были у сосен, с палец, а грибы попадались огромные, как в мультиках. При всём желании не убережёшься. Суждено — получишь. Судьба помилует — меньше получишь. Вот тут радиация есть — вот тут минимальная. А тут вовсе здоровье оставишь в момент.

Осознавая, что это такое, я к саркофагу близко не подходил, хотя пропуск у меня был по всей зоне. Но вообще, несмотря на то, что мысль об излучении где-то внутри сидела, она не отвлекала, не глодала постоянно. Что ж, да, излучение. Однако мы — молодые, здоровые ребята. Знали, на что идём. И что надо было делать — делали.

Простая работа

«Ничего героического я не совершил», — не раз повторяет, рассказывая о событиях 1986 года, Владимир Осмачко, человек, дважды побывавший в спецкомандировке в зоне, после пережил операцию на сердце, потрёпанном радиацией. Что ж, может, прямого подвига совершено и не было, но каждый, прошедший зону, внёс свой вклад в большое дело, взяться за которое храбрости хватило бы далеко не у каждого.

— Я тогда ещё не служил в милиции, был в армии, в Брянской области, город Клинцы, там меня эта весть и застала. В 1986 году, в сентябре, на базе воинской части 62972, что стояла в Новозыбкове, сформировали роту, куда включили меня, и бросили нас на чистку посёлков, которые были выселены. Мне всего лишь 23 года было, когда я попал туда. Три месяца я пробыл в зоне, но с наступлением зимы нас расформировали. Через год, в 1987 я попал в Чернобыль вновь. Стояли там химические войска, и я был в 6-м батальоне — это батальон обслуживания, в одной из рот которого я был старшим техником обеспечения горюче-смазочными материалами группировки. Снабжали технику московской бригады и различный легковой транспорт. Каждый день выделяли два бензовоза, которые уходили на заправку техники. Больше эти машины не выходили из зоны. Работа несложная, с техникой, но важная: если какой-то срыв будет с доставкой топлива — сами понимаете.

Во время второй спецкомандировки меня на четыре дня отправили в Белоруссию, в Гомельскую область, где Московский военный округ оказывал помощь по уборке и захоронению урожая — его попросту закапывали в оврагах.

— С какими ощущениями впервые отправлялись в зону?

— Честно говоря, в первый раз я не осознавал, что меня ждёт, насколько ситуация опасна. Да, все мы проходили занятия по химической защите, была какая-то подготовка, но одно дело просто слушать об этом, и совсем другое — действительно осознать. Помогали проникнуться ситуацией дозиметры. Нам выдавали дозиметры накопительные, показывающие, какую дозу ты получил за определённое время. Были накопители суточные, которые ты получал утром, а вечером сдавал, и те, которые носились постоянно. Три месяца я такой не снимал, и в конце он показывал 9,98 рентген. В то время в этих единицах ещё измерялось.

— А всего сколько вы пробыли в зоне?

— Ехал на полтора месяца, а пробыл я там 90 дней. Но батальон наш стоял в так называемой «нулевой зоне». Непосредственно же на территорию бедствия у меня насчитывается 62 ходки. Был я и возле саркофага. И даже в то время, когда запускали АЭС. Рванул ведь 4-й энергоблок, а 3-й, с которым они стояли на одном фундаменте, был в рабочем состоянии — вот его и запускали.

Должен сказать, что какой-то боязни, находясь рядом с ним, я не испытывал. Потому что знал, что те ребята, которые там были до меня, свою работу сделали. Дезактивация уже проведена. Все блоки саркофага стояли надёжно, плотно, и пугаться было нечего.

В зоне поначалу испытывали тревожное ощущение, было неуютно, мыли руки постоянно, однако со временем это притупляется. Человек устаёт бояться. Да и настоящего трепета никогда не было. Чего, казалось, было бояться? Мы ведь не в атаку ходили с открытым забралом на врага. Тут врага не видно. Здесь она, радиация, рядом с тобой или нет — неизвестно. Это не ощущаемо. Это всё проявлялось потом, и я знаю, что из нашей дивизии очень много ребят умерли…

— Зона оставляла гнетущее впечатление?

— Неприятно было смотреть на опустошённые деревни. Когда мы ехали в Белоруссию, много встречали брошенных сёл — крепкие дома, ещё не казавшиеся заброшенными сады. И — никого нет. Всеобщая эвакуация, но по ощущениям, будто вымирание.

— Ни одного местного?

— В тридцатикилометровой зоне кто-то оставался. Подальше жизни было больше. Когда мы потом были на Брянщине, где тоже проводили дезактивацию, то изымали у народа весь скот. А возле Чернобыля, где заканчивалась тридцатикилометровая зона — коровы пасутся, гуси, утки…

Некоторые из местных жителей стали приезжать в зону спустя какое-то время. Там, где мы стояли — это посёлок Дитятки, был пост, который находился непосредственно на прямой дороге, ведущей в Чернобыль, и мы видели приезжавших и проходивших в зону местных. Они, конечно, не селиться шли на старом месте. Дело в том, что зона-то огромная, и в ней осталось немало кладбищ. Люди приходили к своим усопшим, и их на время пропускали. Однако сходить к себе домой и забрать что-то они не могли: вывоз чего-либо из зоны был запрещён. Заехал ты в зону с одной сумочкой через плечо — с ней ты и выйдешь. Всё же «грязное».

— Правила повседневной жизни в зоне были строжайшие?

— Да, там жизнь была строго по уставу. Сухой закон, постоянный контроль за личным составом. С утра построение. Везде продвижение строем, бегать нельзя — пыль поднимается, а ею дышать лишний раз в зоне не стоило. Вечером перед отбоем построение бригады, вне зависимости от должности и звания все должны были стоять в строю. Но при этом не было никаких физзарядок — нагрузки и без того хватало. С раннего утра и до девяти часов — фактически без отдыха. Но при этом было чёткое указание: личный состав не «палить» — в том смысле, чтобы люди не набирали много радиации. Поэтому места, куда ходили военнослужащие, обязательно предварительно проверялись разведчиком. Сперва он идёт: смотрит, считает, а за ним остальные, если всё в порядке.

Это была трудная каждодневная работа. Но я не могу назвать её подвигом. Героического я точно ничего не сделал. Мне было бы совестно говорить, что я сделал нечто особенное, помня о том, что совершили те люди, которые находились там в самом начале, которые погибли на тушении. Мы, придя за ними, уже не так боялись.

— Интересно было бы вернуться сегодня в зону?

— Нет. Знаю людей, которые любят экстремальный отдых, они за деньги ездили в зону. Но у меня повторить этот путь желания нет — не родные это места. Потому что осознаёшь, как губительна радиация для живого и сколь страшное это место. Да и изменилось там мало что. Я видел: там так и стоит техника, которую 27 лет назад сам и заправлял.

Невидимый враг

Женщин в зоне отчуждения ЧАЭС было меньше, чем мужчин, однако и они принимали участие в работе над устранением последствий невиданной катастрофы. Одна из них — Наталья Кривопузкова, 45 суток проработавшая в зоне.

— Я узнала о произошедшем на Чернобыльской АЭС на рабочем месте, но весть эту приняла довольно спокойно. Нас ведь тогда не пугали подробностями, напротив, говорили поначалу, что ничего страшного. Но после того как я побывала там, стала, конечно, расценивать случившееся уже совсем по-другому. Для меня это было ещё и неожиданностью: в молодые годы попасть в эпицентр таких событий. Прибыв туда в командировку, я была в смятённом состоянии, и близкие по телефону это чувствовали и всё расспрашивали: «Что же у вас там такое?» — «Да вы не представляете, какая тут обстановка. Тут даже птиц нет!». Это представлялось совершенно зловещим: если уж птицы здесь не живут, кошек не видно, то как же долго человек здесь может находиться?

Но человек здесь находился к моменту моего приезда уже больше года. Опытные люди, спокойные, знающие, что происходит и что нужно делать. С их помощью мне удалось, скажем так, акклиматизироваться, осознать, принять все невзгоды зоны и войти в рабочий ритм. Всё время они мне повторяли: «Ничего, живой вернёшься». Слова простые, но и, правда, вселяли уверенность, что всё будет в порядке.

— Почему согласились ехать в Чернобыль?

— Я тогда служила на Украине и, скажу честно, выбора мне особого не оставили: альтернативой был уход со службы. Уход уходом, а здоровье всё-таки терять не хотелось. Я посоветовалась со старшим братом, который тоже служил в органах. А он, как оказалось, и сам в скором времени собирался в такую же спецкомандировку. И я всё же поехала.

Почему выбрали именно меня для направления в зону, было понятно: тогда я не была замужем, детей ещё не было. Но лично мне это только добавляло беспокойства: боялась, детей и не смогу иметь — так мне говорили. Слава богу, опасение это не подтвердилось.

По прибытии стала там заместителем начальника бюро пропусков. Три вида пропусков было в зону: Припять, Чернобыль, везде.

— По зоне довелось ездить?

— Ездила, причём не по службе, а из-за своего любопытства и, наверное, наивности. Пропуск у меня был неограниченный, так что побывала и в мёртвых деревнях, и в Припяти, и в Рыжем лесу, и на кладбище техники. Была и у самого саркофага, собственными глазами видела, как люди работают, что там происходит. Когда туда подъезжали, я сразу почувствовала, что это — центр зоны. Во рту появился странный сладковатый привкус, голова помутнела. Мы, в общем-то, недалеко работали, и какие-то отголоски этого ощущали, но не до такой степени.

— Медицинский контроль был постоянным?

— Был, конечно, но что любопытно, нам по прибытии выдали неработающие дозиметры. При этом сказали: «Да всё нормально, не волнуйтесь». Может, так легко к этому отнеслись, потому что мы на периметре, вроде как особой опасности нет, но в первые дни это настороженности добавило. И без того нет-нет, да глодала мысль: может, отсюда уж и не вернёшься — люди ведь по-разному себя ощущали, оказавшись в зоне. Хотя каждый раз, забирая кровь, а первые три дня брали анализы, смотрели, как организм «акклиматизируется», говорили, что с показателями всё в порядке, но в те первые дни, в напряжённой обстановке, тревога не отпускала: а вдруг тяжёлой правды просто не говорят? Эти мысли, конечно, были следствием притирки к неуютной атмосфере зоны. Они прошли, да и объём свалившейся работы не давал думать о сторонних вещах.

— Неужели в таком закрытом месте был такой большой поток людей?

— Конечно, люди ведь постоянно сменялись, а служили в зоне много военных, сотрудники МВД, другие различные специалисты. Это был точно огромный механизм. Тут подходит одно слово — «Союз». И вы сразу понимаете, насколько масштабно были организованы работы, какая там дисциплина и насколько жёсткий контроль. Люди трудились с полной самоотдачей, но и фронт работ был немыслимый. Болеть времени не было, болеть было нельзя, потому что заменить человека было невозможно. Хотя, конечно, в крайних случаях выбора могло и не оставаться — нашу сотрудницу отправили по состояния здоровья домой, и мы завершали смену вдвоём.

Но в целом работали так: сказали делать — делаешь, без всяких оговорок. Слов «не буду», «не могу» не существовало. Мы это понимали. И это тоже можно объяснить словом «Союз» — определённое воспитание, осознание ответственности, долга.

Однако не знаю, можно ли было выдержать в зоне длительное время. Работа велась по сменам не просто так. Под конец своей командировки я стала ощущать, сколь это непростое место. И это самое страшное: ты не тушил пламя пожара, не разгребал завала, но всё равно оставался для зоны чужаком, а она тебе — невидимым врагом.

Денис КРЮЧКОВ

В преддверии Дня ветерана мы побеседовали с подполковником милиции в отставке Николаем Фёдоровичем Асеевым, человеком, треть века отдавшим службе в правоохранительной системе. В интервью нашей газете он рассказал о советской милиции, о том, как сотрудники органов правопорядка того времени сегодня приобщены к делу воспитания нового поколения.

— Николай Фёдорович, расскажите, с чего начинался ваш путь в милиции?

— Думаю, рассказ этот стоит вести с самого детства. Я был физически очень хорошо подготовленным мальчишкой, занимался штангой, гирей, был человеком боевым. И не удивительно, что грезил службой — правда, изначально службой в армии, мечтал стать военным. Когда меня призвали в ряды Вооружённых сил, служить мне довелось в гвардейской Таманской дивизии. Шесть раз я был участником военных парадов на Красной площади. Сотрудники милиции, стоя в оцеплении, тоже были своего рода участниками парадов, и я, глядя на них, впервые в то время задумался о работе в органах правопорядка.

Когда пришло время демобилизации, к нам стали приходить сотрудники районных отделов, агитировали работать у них. Для меня не было на тот момент уже никаких сомнений, чтобы принять это предложение. Когда инспектор обратился ко мне, решил сразу: попробую. Демобилизовался я старшим сержантом, был командиром взвода, в этом звании и начал службу в милиции. С тех пор прошёл долгий путь: постовой, командир отделения, участковый инспектор, начальник дежурной части, начальник отдела профилактики, начальник отдела охраны общественного порядка.

— Сколько же лет вы шагали по этому пути?

— Общий стаж у меня получился около 30 лет. Но когда ушёл на заслуженный отдых, я не расстался с органами внутренних дел. Недолгое время после выхода на пенсию проработал на гражданке, но постоянно поддерживал связь с Советом ветеранов, а затем вступил в нашу организацию. Я попросту, что назы-
вается, прикипел к милицейскому коллективу. Таким образом, начиная с 1990 года и по сей день, я не расстаюсь с органами правопорядка Северного округа, ставшего для меня родным за годы службы.

— В ваше время территория округа была тяжёлой в плане криминогенной обстановки?

— Как и сейчас, в то время Москва была поделена на две очень разные части: центр и окраины. Но территория нынешнего Северного округа была несколько своеобразна: кроме рабочих районов — Железнодорожный, Ленинградский, Тимирязевский, тогда особенно тяжёлый, был здесь и такой район, как Фрунзенский — фактически центр, средоточие интеллигенции, где муха пролетит — её видно. Однако лёгких районов не было, территория была непростой. Но раньше контроль осуществлять было удобнее, Москва была не столь велика, районы компактные, контролировать отделам их было проще. 

— Но всё же, как вы говорите, было непросто.

— Эта служба, если её делать честно на сто процентов, лёгкой быть не может. Когда люди отдыхают, мы продолжаем работать — вот что такое наша служба. Получилось так, что я не знал праздников. Я очень редко бывал с семьёй, даже когда вся страна выходила на шествия и гулянья. Даже главные праздники страны— Первомай и День Великой Октябрьской революции — не были для милиции днями отдыха. Напротив, были днями как раз напряжёнными: дважды в год во время демонстраций трудящихся ходили мы в оцепление на Красную площадь. И в итоге никаких праздников, никаких выходных, нет вечера и утра — сплошной рабочий день. Но это вольный выбор человека, пожелавшего стать на стражу покоя граждан.

— А с какими преступлениями чаще всего приходилось сталкиваться милиции на севере Москвы?

— Самые частые — квартирные кражи. Уносили хрусталь, золото, ковры, Сейчас это никому не нужно. Не реже происходили кражи, связанные с автотранспортом, но у них была тогда иная специфика: очень часто с автомобилей снимали колёса и лобовые стёкла, что становилось обычной темой критики со стороны райисполкома. Сегодня только совсем уж отчаявшийся вор решит за колёса сесть на несколько лет. А в то время, помню, даже кандидата наук за это как-то задержали. Сперва у его машины украли лобовое стекло, а купить негде. Так он на следующий день пошёл сам снимать, за что и был задержан.

Были грабежи, но значительно меньше, чем сейчас разбойных нападений, я уж не говорю об убийствах — их было в разы меньше. Практически не сталкивались мы в расследованиях с огнестрельным оружием. Если что-то такое случалось, например, разбойное нападение да с оружием, мы не выходили двое-трое суток с работы, чтобы по горячим следам раскрыть чрезвычайное для тех лет преступление.

— Запомнились ли вам какие-то отдельные случаи или расследования?

— Запоминающаяся история случилась, когда я ещё только начинал свою службу. Один человек попытался застрелить жену и дочь. Тем, к счастью, удалось убежать из квартиры, мужчина же, находясь во взвинченном состоянии, засел в подвале с ружьём. Мы место оцепили, а мне пришлось надевать бронежилет, которые тогда только-только появлялись, и идти к нему. После того как мы с ним побеседовали, мне удалось вывести его без стрельбы, но, конечно, ситуация, была весьма напряжённая…

А вообще, сталкиваться с попытками физического противодействия приходилось не раз. Нападали на меня и с ножом: зарезать хотел человек судимый, из тюрем не вылезавший. Но я был тогда молод, отлично подготовлен, и ничего страшного для меня в той ситуации не было.

Я настоятельно советую всем сотрудникам уделять своей физической форме пристальное внимание. В особенности, заниматься самбо. Сотрудник правоохранительных органов должен быть всегда готов к схватке с бандитом. Не раз у меня бывало, что агрессивно настроенный человек переходил от ругани к прямому нападению. Владея самбо, я такие атаки без труда прерывал небрежным движением.

— А как, на ваш взгляд, сегодня обстоит дело с физической подготовкой полицейских?

— Не могу сказать, насколько активно стремятся к занятиям спортом сами полицейские — для этого нужно каждодневно наблюдать, как работают над этим в коллективах, но вижу, что все условия для занятий физподготовкой имеются. В отделах хорошие спортзалы, отличный ФОК в управлении — занимайся! Людям, которые работают в прямом соприкосновении с преступностью, подготовка просто необходима. Сейчас многие молодые ребята, к сожалению, даже представления не имеют о физической подготовке. А ведь ты обязан знать хотя бы элементарные азы борьбы. Ну не задумываешься ты, как будешь преступника задерживать, так подумай хотя бы, что сам себя защитить не сможешь при необходи-
мости!

— А кроме физической готовности, какие качества нужны сотруднику органов правопорядка?

— Честность, дисциплинированность, смелость, доброта и чувство ответственности перед людьми, ради которых ты пошёл на службу. Отвечаю, как видите, не задумываясь, потому что сам размышлял об этом и давно определился с тем, что делает сотрудника настоящим милиционером, а нынче — полицейским.

— Какие качества лично вам в первую очередь помогли достойно пройти столь долгий путь?

— Неловко, конечно, отвечать на этот вопрос, выходит, что хвалю себя… Скажу так: я всегда честно трудился, не был выскочкой, не мечтал о должностях, и чего добился — того добился каждодневным трудом. Трудился не мучаясь,  не тужил никогда. Наверное, помогла мне в том дисциплина, выработанная за годы службы, основы которой в меня были заложены в армии, где порядок был в те времена отменный. И это навсегда сохранилось в характере.

Когда занимал начальствующие должности, основное, чем руководствовался — это справедливость. Это было моим кредо, и должно быть таковым для любого начальника. Ничто не задевает так человека, как если ты его обидел несправедливо. Остаётся осадок. Если человек заслуживал поощрения, я шёл и добивался, чтобы его отметили. Пусть не денежной премией, но хотя бы благодарность, грамоту должен получить человек, чтобы ни одно хорошее дело не осталось без внимания и чтобы человек знал: он молодец, его успехи видны, ему есть чем гордиться. И в наказании — тоже справедливость. Бывало, что передо мной подчинённые ноздри дули — чего, мол, ты меня ругаешь. Но если ругаешь по справедливости, то человек, уйдя и остыв, поймёт: а ведь правильно поругали.

— Сегодняшним сотрудникам, на ваш взгляд, тяжелее, чем советским милиционерам?

— Я считаю, любое время для органов внутренних дел является непростым. И всё же, говоря о дне сегодняшнем, могу однозначно сказать, что нынешним сотрудникам полиции работать тяжелее. Несравнима тяжесть преступлений, выросло их число, появились новые виды преступлений. Я уже говорил, какой редкостью были в то время случаи с применением огнестрельного оружия. Но кроме того, появилась террористическая угроза, проблемы создаёт нелегальная миграция. Словом, трудностей чрезвычайно много.

— Давление сегодня на органы создаёт и общественное мнение, зачастую негативное.

— Советские времена ассоциируются сейчас с высоким уровнем уважения к милиции. Однако мало кто вспоминает, что так было не всегда. Уважение заслуживается со временем. Когда я только пришёл в милицию, отношение отнюдь не было таким уж хорошим. Нет, оно не было откровенно неуважительным, но о том отношении, которое сложилось к
80-м годам, и речи не шло. Всё начало меняться, когда министром стал Щёлоков. Когда фильмы стали говорить о том, что милиционер — это честный, дисциплинированный человек, который защищает народ, а работа велась так, что он таковым действительно и был. Тогда и пришло то время, которое нынче с теплотой вспоминают ветераны.

В перестройку, как мы помним, всё это рухнуло. Сотрудники стали получать мизерные деньги, как пенсионеры — будто вся система охраны правопорядка действительно была государством отправлена на пенсию, став ненужной. Снизилась, как и повсеместно во всех службах и ветвях власти, дисциплина. Многие перестали выполнять свои обязанности. А ведь наша задача — защитить население от преступности. Эффективность этой работы ощущает каждый, и если она низка, кто же будет хорошо относиться к милиции…

Сейчас времена, к счастью, наступили другие. И думаю, со временем авторитет правоохранительных органов вновь станет высоким. Но со временем. Рушится уважение быстро, а вернуть его трудно.

— Свою роль в этом возрождении, участвуя в воспитании личного состава, сыграет и ветеранская организация. Расскажите о той работе, которая проводится ею сегодня.

— У Совета ветеранов есть несколько направлений работы, в рамках которых мы стараемся оказать посильную помощь руководству управления. Должен сказать, у нас с руководством УВД добрые отношения, всегда мы находим общий язык. Обязательно представитель ветеранской организации присутствует на всех важных совещаниях, участвовали мы и в аттестациях, когда они проводились.

Воспитание личного состава — дело трудоёмкое. Сложность и в том, что мы принадлежим поколениям, разделённым множеством десятилетий. Мы работали в совсем другой стране, в другом обществе, в других условиях. Но точки соприкосновения у нас есть, ведь суть службы с годами не меняется — мы боремся с преступностью.

Общаясь с начальниками отделов, командирами подразделений, я нахожу с ними общий язык. В конце концов все мы хотим одного, чтобы на территории округа был надлежащий порядок. Они рассказывают о том, как сегодня проходит их служба, я провожу параллели с тем, как мы действовали в похожих ситуациях. Мысли свои жёстко не навязываю: мол, я-то тогда делал правильно, а вот ты на каждом шагу споткнулся. Я предлагаю совет, и если человек задумается, то, может быть, в своей ситуации работу скорректирует.

Постоянно ветераны присутствуют на инструктажах. Это даёт возможность обратиться сразу к большой аудитории, однако, чтобы по-настоящему донести свои мысли до людей, много говорить не нужно. Долгая речь — она утомляет, это естественно. Другое дело, всего несколько слов, но хороших слов, которые людям лягут на душу, и они поймут, что ты хочешь донести до них.

— А как общаетесь с теми, кто ещё только думает о службе в полиции или едва пришёл на службу?

— Ветераны обязательно присутствуют на дне открытых дверей в УВД. В зале находятся школьники, их родители, и мы рассказываем им, какова эта служба. Должен сказать, слушают ребята с удовольствием.

Когда же молодой человек приходит на службу, ветераны принимают участие в процедуре вручения табельного оружия. Это очень важная церемония. Сужу по себе — прошло уже 50 с лишним лет с тех пор, как мне вручили личное оружие, а этот момент помню как сейчас.

Выступают ветераны и на принятии Присяги. Там всегда присутствуют друзья, родственники ребят, и мы напутствуем молодёжь: вы призваны охранять общественный порядок, а смысл этих слов вполне конкретный — защищая его, вы в том числе оберегаете и своих близких, и службу должны нести так, чтобы им за вас не было стыдно.

— Важная задача Совета ветеранов — поддержка самих ветеранов. Что делается в этом направлении? 

— Многое, конечно, но я хотел бы сказать об одном конкретном деле. Мы когда-то очень правильно решили, что на каждый юбилей будем приезжать к бывшим сотрудникам, привозя подарки и поздравительный адрес. Есть люди, которые, по причине в том числе и не лучшего уже здоровья, мало контактируют с коллегами. И знаете, они бывают так рады нашему вниманию. Видя эти эмоции, понимаешь, что они стоят любых усилий. 

— Какой бы совет вы дали тем, кто сегодня находится в рядах служителей правопорядка?

— Хотелось бы, чтобы каждый сотрудник в полной мере осознавал, что значит быть на страже законности. Им тяжело, но нельзя опускать руки, понимая, сколь большое это дело — защита граждан. Каждый сотрудник должен в душе переживать за то, что он делает, и всегда оставаться человеком.

Денис КРЮЧКОВ

Таисия Приставка руководит группой по гражданско-правовым вопросам и правозащитной деятельности в Общественном совете при УВД по ЗАО ГУ МВД России по г. Москве. Проработав 27 лет в органах внутренних дел, в 1994 году она ушла в отставку в редком для женщины в те годы звании — подполковника милиции. После чего Таисия Прокофьевна продолжила правоохранительную деятельность в Совете ОПОП и Совете ветеранов ОМВД России по району Солнцево и как депутат от района.

Один из самых сильных общественных пунктов охраны правопорядка в округе и в городе строился практически на одном энтузиазме, с нуля. Кроме закона об ОПОП на вооружении у вновь назначенного председателя в ноябре 2005 года не было ничего. Правда, нельзя списывать со счетов многолетний опыт работы Таисии Прокофьевны в следствии начальником отдела дознания, а главное, людей, подчиненных – преданных единомышленников, благодаря которым и удалось сформировать локальную, но прочную систему взаимодействия общественных и государственных организаций внутри района, достичь доверия со стороны граждан. Однако в самом начале картина была иной.

— Сначала не жители шли к нам, а мы к ним: рассказывали в СМИ, с какой целью мы созданы и чем можем помочь. Только потом, когда возникали сложные ситуации с милицией и другими структурами, которые могли не обращать внимания на жалобы, люди начали приходить сами, — вспоминает Таисия Приставка.

Как достучаться до «трудных» подростков?

В 2011 и 2012 годах солнцевские школьники не совершили ни одного преступления. Как этого удалось добиться в районе, известном своим криминальным прошлым, в котором ещё в 2005 году в преступность было вовлечено 25 детей? Прочные взаимосвязи с ПДН, районными школами и наркологическим диспансером требуют большой ежедневной работы, но отнюдь не гарантируют понимания со стороны детей.

— В школах мы были постоянные гости. Организовывали беседы об ответственности за правонарушения — практически разъясняли детям закон на доступном для них языке, какие наказания предусмотрены за те или иные преступления, — с большим энтузиазмом рассказывает о своём опыте Таисия Прокофьевна. — Если прийти и просто прочитать лекцию, дети не услышат, может быть, даже не поверят. Поэтому это были скорее диалоги: и они задавали нам вопросы, и мы им. Наибольшее впечатление на подростков производили сюжеты из реальной жизни. Мы читали им письма их ровесников, отбывающих наказание в колониях для несовершеннолетних; было и посмертное письмо мальчика наркомана, который умирал в больнице — мне принесли его студенты МГУ.

В конце таких встреч ребята получали домашние задания — сочинить, нарисовать, написать. Так по профилактике наркомании в совете собрана целая подшивка детских работ. Другая важная воспитательная тема — выбор профессии. Это, по видению бывшего председателя совета ОПОП, не просто удачно или неудачно принятое в юности решение, а одно из важнейших слагаемых и условий человеческого счастья. Кем стать? Очевидно, что нужно помочь подросткам ответить на этот вопрос, дать им знание. Кто может сделать это лучше самих представителей этих профессий? На школьные встречи Совет общественных пунктов охраны порядка района Солнцево приглашает политиков, поэтов, врачей, учителей, следователей и других интересных людей.

В конце прошлого года такое мероприятие провели в солнцевском приюте для  детей из проблемных семей. С этим учреждением  сотрудничали с 2005 года — оказывали и гуманитарную помощь, и проводили профилактическую работу, викторины, дарили призы. В той встрече участвовал кинолог с собакой, которая разыскивает наркотики. На детей знакомство это произвело огромное впечатление.

Чтобы школьники не были брошенными и не чувствовали себя таковыми, необходимо проводить работу с родителями. Эту функцию взял на себя совет ОПОП. В каждой школе участвовали в родительских собраниях и конференциях.

Контроль по линии ЖКХ

Содержание домов, безопасность детских площадок, благоустройство дорог и скверов — линия ЖКХ — это еще одно направление деятельности, находившееся под надзором Таисии Прокофьевны в качестве председателя совета ОПОП с 2005 до марта 2013 года. За это время в Солнцево не было случаев травматизма на детских площадках по причине неисправности игровых и спортивных сооружений.

— Мы сами проверяли безопасность конструкций, выявляли нарушения и сразу связывались с соответствующими службами, и меры принимались очень быстро. Составляли также акты осмотра жилых зданий, где были большие нарушения при строительстве. Например, жители жаловались на то, что дом разрушается от плесени из-за неправильно проложенного водопровода.

По мнению Таисии Прокофьевны ОПОП должен уделять внимание всякому непорядку: — Да, может быть, в чем-то в силу ограниченных полномочий, мы напрямую помочь не можем, но нет таких ситуаций, в которых мы никак не отреагируем. Совет Общественных пунктов охраны правопорядка при любом обращении всегда может проинструктировать, помочь написать заявление в нужную организацию, составить ходатайство от себя. Этим мы и занимались.

Совет ветеранов — орган солнцевского ОМВД

В отставку бывшие сотрудники органов внутренних дел часто выходят крепкими и молодыми и, как правило, продолжают работать. Но есть среди ветеранов службы и участники войн, и инвалиды. Работа Совета ветеранов ОМВД по району Солнцево, который возглавляет Таисия  Приставка, направлена на поддержку именно этих категорий. Активно проводится пропаганда по предупреждению мошенничества, жертвами которого часто становятся одинокие пенсионеры. Кроме того, члены совета навещают больных, вдов и родственников погибших, поздравляют с юбилеями и государственными праздниками.

— Молодые забывают о том, что они тоже будущие ветераны. А об это надо думать сейчас, — отмечает Таисия Прокофьевна. — Самое главное для пожилых — встречи, душевный разговор. Поэтому в праздничнее дни стараемся быть рядом. Не забываем важные даты.

К сожалению, и самому Совету ветеранов, как и многим общественным объединениям, часто приходится напоминать о себе. Новые законы, новые порядки, новые руководители — любые существенные изменения заставляют государственные структуры периодически отстраняться от их деятельности. Поэтому, для того чтобы оставаться сильной организацией, Совету ветеранов необходим опытный и активный руководитель, какой и есть у него в лице Таисии Приставки.

Валентина КРУГЛОВА

3 апреля 2013 года председателю Совета ветеранов УВО ГУ МВД России по г. Москве полковнику милиции Геннадию Томину исполняется 80 лет. Этот праздник, как государственный, отмечают его родственники, друзья и знакомые — многие и многие из тех, кому оказал помощь и поддержку этот безотказный, улыбчивый и мудрый человек.

Геннадий Иванович практически никогда не говорит о себе. Вы не услышите от него жалоб или причитаний, свойственных многим даже далеко не пожилым людям. На каждый вопрос, затрагивающий тот или иной период его большой и насыщенной жизни, он отвечает так: два слова о себе самом, а дальше рассказывает о друзьях, родственниках, сослуживцах, но в особенности о своих любимых внуках — вот уж в ком Геннадий Иванович души не чает.

Квартира Томина показалась автору этих строк настоящим музеем с множеством интересных экспонатов — от металлического наконечника древка знамени до рапиры. У Геннадия Ивановича много книг, подаренных и подписанных ветерану их знаменитыми авторами. Среди них — Юлиан Семёнов, Михаил Пуговкин, Михаил Ботвинник.

Обширная библиотека расположена в скромной, но весьма просторной гостиной-столовой — пожалуй, главной комнате квартиры, открытой для многочисленных друзей ветерана круглые сутки. Первые книги у Томина стали появляться ещё в школьные годы. Когда Геннадий Иванович окончил 7-летку, он уже был секретарём комсомольской организации, участвовал в конференции в Бауманском районе. Томин подписался на собрание сочинений Владимира Ильича Ленина, и нашёл в этих трудах много поучительного и полезного, в особенности в той части, что касалась административной деятельности.

Надо сказать, что Геннадий Иванович рос в обычной рабоче-крестьянской семье. Сам о себе шутя говорит, что он «саратовско-тульского разлива». Его отец приехал в столицу из села Свинуха Саратовской губернии, а мать — из села Нарышкино Тульской губернии. В школьную пору Гена успевал не только хорошо учиться, но и хулиганить. Он с детства был очень общительным и интересующимся мальчиком, а других в среде пионерского и комсомольского актива и не было. Свои увлечения Геннадий Иванович подкреплял немалым трудом. В каждом деле он стремился быть лучшим. К примеру, в школе преподаватель физкультуры организовал со своей дочерью курсы бальных танцев. И вот спустя какое-то время учитель за усердие и успехи доверил Томину показывать другим ребятам «па» вместе со своей дочерью и освободил парня от уплаты за занятия. В Доме пионеров Гена ходил с братом заниматься в кружок горнистов. Тем самым они оказали большую помощь семье. В то время каждый пионерский лагерь хотел заполучить ребят, играющих на горне или фанфарах. Так что вопрос для родителей, как организовать каникулы для своих сыновей, решался сам собой.

Дом на Новобасманной, в котором жил Геннадий, был построен в 1914 году для очень состоятельных людей. В двух просторных спаренных квартирах из 16 комнат на 7-м этаже размещалось около 40 человек. Жили весело и дружно, чувствуя радости и беды друг друга.

Томин, вместе со своей семьёй и всей страной, пережил страшное военное время. Неподалёку располагался госпиталь, куда привозили раненых после бомбёжек. Геннадий Иванович помнит, как по центральным улицам вели пленных фашистов, как разрывал московское небо салют Победы. Эхо войны не давало покоя Гене и его сверстникам.

— Неподалёку располагалась площадь трёх вокзалов, и мы ездили в районы Подмосковья, где велись бои, находили там боеприпасы, взрывчатку, — вспоминает ветеран. — Нас тянуло на приключения, хорошо, что остались целы, не покалечились. 

После окончания школы Геннадий поступил в МВТУ имени Буамана. Как он говорит: «Меня тогда привлекали всякие железяки». Учёбу в лучшем техническом вузе страны Томин совмещал с активной общественной и партийной работой. Всё это было бы невозможно без крепкой физической закалки, которую он получил, занимаясь современным пятиборьем, а затем фехтованием. Томин участвовал в художественной самодеятельности: танцевал, читал со сцены стихи, пел. В составе студенческого комсомольского отряда «поднимал целину». Там будущие инженеры занимались не только погрузкой и разгрузкой зерна, но и просветительской работой. Поставили кукольный спектакль для детей работников колхоза, куклы для которого были взяты, между прочим, из Театра Образцова. Томин исполнял роль папы Карло. Директор колхоза был чрезвычайно благодарен столичным студентам. Ездили студенты МВТУ и в детские исправительные колонии.  Может быть, в этих поездках, а может быть, и раньше, Геннадий Иванович понял, какое значение для общества и для каждого человека в отдельности имеет целенаправленная просветительская, культурно-массовая и спортивная работа.

Окончив вуз, Геннадий Томин работал инженером, но затем был призван на работу в горком комсомола. Даже те, кто негативно относится к советскому прошлому нашей страны, пусть неохотно, но всё же признают то, с какой самоотдачей, честностью и преданностью к делу работали партийные работники той поры. В современном, казалось бы демократическом, обществе не существует такого мощного социального лифта для активных и неравнодушных, как пионерия и комсомол. Геннадий Иванович чрезвычайно благодарен той «школе», что он прошёл. Томин, по характеру своей работы, так или иначе, всегда занимался помощью людям и это считал главной своей целью. В этой связи новое назначение — в столичную краснознамённую милицию — он получил вполне закономерно. За многие годы службы в органах внутренних дел — в паспортно-визовом управлении, во вневедомственной охране — он зарекомендовал себя честным и порядочным человеком, хорошим товарищем и чутким руководителем.

Чрезвычайно тяжёлым для Томина стало время разрушения великой страны, служению которой он посвятил всю свою жизнь. Будучи заслуженным ветераном, он мог со спокойной совестью всецело заняться воспитанием внуков и дачным хозяйством, но долго вынести разлуку со столичной милицией не смог. В сложные 90-е годы деятельный и чрезвычайно опытный, умудрённый жизнью человек стал очень ценным приобретением для Совета ветеранов Управления вневедомственной охраны. Вполне закономерным было и то, что через некоторое время он возглавил ветеранскую организацию.

В молодости Геннадий Иванович восхищался Паустовским. Ему запомнилось такое выражение писателя: «Пятилетка — это героическое нетерпение, вогнанное в рамки цифр. Она нужна нам, живым людям, не рассчитывающим жить 200 лет». Поэтому он всю жизнь старается трудиться практически без отдыха и не откладывая дел «на завтра».

Томин обладает неким даром общения с людьми, с молодёжью, поразительной способностью легко находить общий язык с собеседником. Человек он не только интересный, но и интересующийся. Его ум, как принято говорить в интернет-сообществе, постоянно обновляется. При этом он не занимается работой ради самого процесса. Перед ним всегда лежит некая определённая цель, которую он стремится достичь. К примеру, Геннадий Иванович прекрасный москвовед и искренне переживает, что люди, живущие в этом городе, всё больше и больше утрачивают знания о нём. Многие улицы поменяли свои названия, что привело к путанице. Разобраться с ней поможет новая научно-публицистическая работа, которая вот-вот выйдет из-под пера, а точнее говоря, из лазерного принтера ветерана. Видимо, качественное, а не формальное техническое образование повлияло на то, что полвека спустя наш герой с лёгкостью овладел работой на компьютере и интернетом. Много замечательных и познавательных статей Томина выходит и на страницах нашей газеты. Они неизменно находят позитивный отзыв у читателей.

Геннадий Иванович с особой любовью рассказывает о своих домочадцах и о своей почившей жене. С Еленой Александровной он вступил в брак всего через 10 дней после знакомства. Эта любовь пронзила всю его жизнь, и даже спустя полвека Геннадий Иванович чувствовал себя рядом с женой влюблённым юношей. Большая и дружная семья Томина видит в своём патриархе самого заботливого человека на свете. Его заботу ощущают на себе и ветераны Управления вневедомственной охраны, и молодые полицейские, вот-вот вступившие в нелёгкую профессиональную жизнь. Геннадий Иванович привык встречать каждый день своей жизни с улыбкой, каким бы тяжёлым он ни оказался. И этим жизнелюбием он постоянно делится с окружающими его людьми.

Редакция газеты «Петровка, 38» от всей души поздравляет Геннадия Ивановича Томина с юбилеем, желает ему радости, здоровья и творческих успехов!

Сергей ЛЮТЫХ, фото из семейного архива Г. Томина

Живой легендой отдела МВД России по Пресненскому району и УВД по ЦАО является Алексей Алексеевич Пель-Дмитриев, который скоро отпразднует 80-летний юбилей, 35 лет 6 месяцев и 11 дней из которых отдал службе в органах внутренних дел.

Он коренной москвич, родился 8 апреля 1933 года на Арбате, в роддоме Грауэрмана. Когда ему было примерно 2—3 года, умер отец — сценарист и режиссёр «Межрайпромрусьфильма». Впоследствии сын пытался узнать, над какими фильмами работал отец, но практически ничего не удалось разыскать — только где-то зацепилось название «Механический предатель» начала 1930-х годов, где режиссёром был Алексей Пель-Дмитриев.

В 1941 году Лёше исполнилось 7 лет, и 1 сентября мальчик должен был пойти в школу. Но 22 июня началась Великая Отечественная война. Все размышления парнишки сводились тогда к строчкам популярной песни: «Если завтра война, если завтра поход…» Лёшу распирала жажда деятельности, поэтому в первый же день попросил у соседки вату, марлю и сделал себе маску для дыхания, смочил её водой… Этому научили ещё в детском саду: будут газовые атаки — надо дышать только через такую маску, чтобы не отравиться. А ещё он приготовил собственное оружие для фашистов, в пузырёк напихал и налил всё самое, на его взгляд, ядовитое: чернила, дохлых мух, касторку, ещё какую-то гадость, и этим собирался травить врагов.

С 1952 по 1955 годы Алексей обучался в Саратовском училище МГБ (Министерство государственной безопасности), где курсантов готовили для борьбы с бендеровцами на Украине и остатками банд, рассеянными после Великой Отечественной войны. Но к середине 50-х необходимость в этом отпала и выпускникам предложили идти служить в подразделения Министерства внутренних дел. Их тогда спросили, кто куда хочет отправиться. Алексей Алексеевич с юмором ответил, что желает на родину. Его похвалили за такое рвение и поинтересовались, где же находится его родина. Он ответил: «На Арбате». Так Пель-Дмитриев пришёл служить оперуполномоченным отдела уголовного розыска 43-го отделения милиции, которое обслуживало территорию нынешнего Пресненского района.

На первом году службы с ним произошёл неординарный случай. Тогда за всеми сотрудниками закрепляли на постоянное ношение оружие. Однажды вечером он гулял в сквере недалеко от Ваганьковского кладбища, где увидел, что военный патруль бегает за солдатом и не может его догнать. Подойдя к ним, узнал, что «срочник» совершил какое-то правонарушение и не подчиняется приказу патруля остановиться. Алексею Алексеевичу удалось загнать парня в форме в угол, но тот стал кидаться на него с ножом. Размышлять было некогда — пришлось применить табельное оружие, и с первого выстрела солдат был застрелен. Оглянувшись, опер не увидел военного патруля, поэтому решил позвонить в свой отдел с телефонного аппарата. Пришлось бежать до ближайшей телефонной будки. Уже смеркалось, и люди с опаской озирались на молодого человека, переговариваясь: убийца… И вот когда Пель-Дмитриев возвращался от будки, то увидел стреляющего в него милиционера. Пуля попала в живот, и опера с ранением отвезли в институт Склифосовского, где врачи констатировали: в войну с таким ранением не выживали, потому что не было пенициллина. Вдобавок к этому, свои же коллеги возбудили в отношении Алексея уголовное дело по обвинению в убийстве и передали для расследования в прокуратуру. В следственном отделе переквалифицировали действия сотрудника милиции на превышение самообороны. Следователь успокаивал: «Не переживай, скорее всего дадут года два условно». Но Алексей Алексеевич был настроен по-боевому и в Мосгорсуде выступил с яркой речью о том, что в экстренной ситуации, когда на представителя власти нападают с ножом, — приходится применять оружие, и если бы это вновь повторилось, он поступил бы точно так же. Судья вынесла оправдательный приговор. А наш герой вновь приступил к исполнению служебных обязанностей.

А.А. Пель-Дмитриев вспоминает одно из многочисленных раскрытых им преступлений. Убили частного фотографа, его нашли мёртвым в своей квартире. Украли совсем немного, что наводило на подозрение. Милиционеры опросили соседей, знакомых, вызвали на допрос сына. Алексей Алексеевич очень тщательно беседовал с ним, думал, может, отпрыск решил расправиться с отцом из-за жилья. Мужчина оказался передовиком производства и никак не смахивал на преступника.

В одном из ломбардов обнаружили похищенный из квартиры убитого серебряный поднос. Сотрудник ломбарда подробно описал приметы клиента. Проверяли всех, кто переступал порог дома, в котором произошло убийство, но на след убийцы так и не вышли. И вот ровно через год сын вспоминает, что в день убийства к отцу заходил один знакомый, чтобы повесить люстру. Поехали к нему домой — и точно, приметы, описанные сотрудниками ломбарда, сходились. Мужчина не стал отпираться, просто спросил: «За мной приехали? Я вас давно ждал».

Алексей Алексеевич считает, что сотрудник правоохранительных органов должен быть честен со всеми, в том числе и с теми, кто находится на противоположной стороне баррикад. За это Пель-Дмитриев пользовался уважением практически всего населения района. Был легендарный случай. Когда брали вооружённого преступника, закрывшегося в доме, Алексей Алексеевич подошёл поближе и спросил:

— Васька, это ты что ли? Выходи.

И тот вышел, держа нож в руках.

— А вот нож брось, а то поцарапаешь кого-нибудь случайно.

И тот бросил.

А было всё просто: задержанный знал сыщика ещё с тех времён, когда сам был подростком, а тот — взрослым человеком, пользовавшимся уважением. И вот когда парень повзрослел, сохранил это самое уважение к человеку, который всегда держал слово и не сделал ничего плохого ни одному невинному человеку.

Андрей ОБЪЕДКОВ

Жизненный, профессиональный и наставнический опыт людей, много лет посвятивших службе в органах внутренних дел, готовых поделиться знаниями и умениями с молодежью, — это бесценный вклад в развитие службы вневедомственной охраны, нравственное и патриотическое воспитание личного состава.

В 4-м полку полиции ФГКУ УВО ГУ МВД России по г. Москве состоялось выездное расширенное заседание Совета ветеранов  УВО с повесткой дня: «О положительном опыте работы Совета ветеранов 4-го полка полиции УВО по патриотическому и нравственному воспитанию молодых сотрудников».

На заседании присутствовали председатели первичных ветеранских организаций, члены советов ветеранов УВО и 4-го полка полиции, руководящий, офицерский состав, молодые сотрудники. Почётными гостями были бывшие руководители данного подразделения генерал-майор юстиции В.В. Фролов, полковники милиции в отставке Н.П. Михайлов,А.В. Светанков, подполковник милиции в отставке В.М. Коростелёв. От руководства УВО в работе расширенного заседания Совета ветеранов принимал участие начальник отдела морально-психологического обеспечения подполковник полиции И.А. Коновалов.

Открыл данное мероприятие командир 4-го полка полиции УВО подполковник полиции А.В. Антонов, он дал высокую оценку работы Совета  по социальной защите ветеранов, особенно участников Великой Отечественной войны, инвалидов и лежачих больных, а также за активное участие ветеранского актива в воспитании личного состава рот, выполнение приказа МВД № 875 от 3 ноября 2006 года «О дальнейшем совершенствовании взаимодействия органов и подразделений системы МВД России с ветеранскими организациями». Затем А.В. Антонов предоставил слово для выступления участнику Великой Отечественной войны капитану первого ранга Герою Советского Союза Сергею Никитичу Решетову, рассказавшему о первых неудачах и тяжелейших условиях первых месяцев войны. В июле 1941 года Сергей Никитич поступил курсантом в Каспийское высшее военно-морское училище. В 1942 году был откомандирован на фронт. Свой первый бой принял в Северной Осетии, под Владикавказом, в составе батальона автоматчиков прикрывал Суарское ущелье у села Майрамадаг. Далее с боями прошёл Северный Кавказ, Кубань, юг Украины, Молдавию, Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию и окончил войну в Австрии, в должности командира стрелковой роты. Звание Героя Советского Союза получил за форсирование Дуная на территории Югославии в ноябре 1944 года. После войны возвратился в Каспийское высшее военно-морское училище в городе Баку. В 1949 году окончил училище и был направлен на Черноморский флот, где служил до декабря 1976 года. Службу в ВМФ окончил в звании капитана первого ранга. Сергей Никитич подарил ветеранской организации полка свою книгу мемуаров о Великой Отечественной войне «От предгорий Кавказа до Альпийских гор». А.В. Антонов вручил ветерану книгу «60 лет УВО», юбилейную медаль «60 лет Вневедомственной охране МВД России» и памятный знак «40 лет 4 полка полиции УВО».

С отчётом о работе Совета ветеранов 4-го полка по вопросу повестки дня выступил председатель Совета ветеранов полка Н.С. Дмитриев. После чего был показан видеофильм с комментариями о работе ветеранского актива по социальной защите ветеранов, в котором были запечатлены кадры, как  члены Совета ветеранов присутствуют на принятии присяги в Центре профессиональной подготовки УВО, на праздничных разводах в подразделениях, на вручении оружия, погон и т.д.

Участники расширенного заседания Совета ветеранов УВО осмотрели многочисленные стенды, посвящённые ветеранам и их работе, музейный уголок Славы полка, галерею полководцев Победы в ВОВ 1941—1945 годов, портретную галерею бывших руководителей подразделений, а также хорошо оформленную, оборудованную оргтехникой и связью комнату Совета ветеранов полка.

Ветераны УВО в своих выступлениях высоко оценили деятельность председателя Совета ветеранов полка Н.С. Дмитриева, его членов и ветеранского актива.

Был зачитан приказ по полку. А.В. Антонов вручил активным членам Совета ветеранов нагрудные знаки «40 лет 4 полка полиции УВО».

С заключительным словом выступил заместитель председателя Совета ветеранов УВО полковник милиции в отставке В.И. Куликов. Он предложил в постановление заседания включить следующие пункты:

— положительный опыт деятельности Совета ветеранов 4-го полка по нравственному и патриотическому воспитанию личного состава распространить во все подразделения УВО;

— материалы расширенного заседания Совета ветеранов УВО и фотографии направить для публикации в газете «Петровка, 38».

Затем В.И. Куликов вручил командиру полка А.В. Антонову для музейного уголка Славы книги-альбомы: «Московская битва 1941—1945 гг.», «Сталинградская эпопея» (впервые публикуются документы, рассекреченные ФСБ РФ, воспоминания фельдмаршала Паулюса, дневники и письма солдат РККА и вермахта, агентурные донесения, протоколы допросов, докладные записки особых отделов фронтов и армий), альбом картин и рисунков народного художника СССР Н.Н. Жукова «Война. С 1941 по 1945 гг.», «Герои Победы — народу победителю посвящается». В предисловии этого издания говорится: «На страницах книги раскрываются судьбы представителей самых разных социальных слоёв и профессий, тех, чей вклад в дело Великой Победы неоспорим. Это политические деятели и священнослужители, военоначальники и простые солдаты, рабочие и герои тыла, писатели и композиторы, пионеры-герои и партизаны. Каждая из судеб достойна быть примером для поколений».

В завершение было организовано чаепитие, на котором участники заседания могли обменяться мнениями о состоявшемся мероприятии и пообщаться в неформальной обстановке.

Когда эта статья готовилась к публикации, газете «Петровка, 38» исполнилось 90 лет. Желаем творческих успехов и долголетия нашей любимой газете и её редакции.

В.М. КОРОСТЕЛЁВ,

заместитель председателя

Совета ветеранов УВО,

подполковник милиции

в отставке

Елена Алексеевна Вьюнова десятки лет своей жизни отдала работе с детьми. Многих подростков ей удалось вытянуть из трясины порочной жизни, многих малышей защитить от пьющих, равнодушных родителей. И сегодня проблемы несовершеннолетних она воспринимает с болью в душе, будто лично ответственна за каждого ребёнка в стране. «Я свою работу очень люблю!» — восклицает Елена Алексеевна, прикладывая руки к сердцу. Голос её полон эмоций.  Бережно она хранит фотографии и письма тех ребят, которых выводила на верный путь в жизни. Если бы не здоровье, и сейчас с радостью помогала бы тем, кто сменил её на этом поприще. Несколько раз лично она принималась за трудные дела уже выйдя на пенсию. 

А между тем путь её в профессии был довольно тернист, хотя поначалу казалось, дорога эта будет ровной. Образование Елена Алексеевна получила в пединституте и после его окончания хотела уехать работать на свою малую родину, в Вологду. Написала заявление. Но пришедший ответ был лаконичен: «Работу найти не представляется возможным».

Устроиться удалось не в обычной школе, а в Высшей школе МВД. Заняла должность помощника инспектора, фактически же была при начальнике школы секретарём. Кроме того, принимала вступительные экзамены и давала консультации по географии.

Проработала на этой должности недолго. Нет, она не ушла из столь славного учебного заведения — получила повышение, став сначала инспектором, а затем и старшим инспектором. Таким образом, она стала фактически первым завучем московской группы Академии МВД, которая была создана на базе Высшей школы. Первые два выпуска из академии Елена Алексеевна называет «своими». Что это были за выпуски! Тогда ввели дипломы единого образца, но чтобы получить их, требовалось два года переучиваться, поэтому слушателями сплошь были известные уже офицеры и комиссары.

В Академии МВД Вьюнова работала 9 лет, а потом учебное заведение пришлось ей оставить. История эта не слишком красивая: невзлюбил Елену Алексеевну один кадровик. Все преподаватели от него зависели, и он, будучи слушателем московской группы, учился как заочник, не посещая лекций. Согрупники жаловались: «Почему все ходят, стараются, а этого мы никогда не видим? Когда он экзамены-то сдаёт?» Елена Алексеевна по этому поводу публично высказалась, поддержав возмущённых слушателей и назвав имеющееся положение дел попросту непорядочным для такого заведения. В итоге, когда было принято решение сократить одну из инспекторских должностей в академии, убрать решили именно её, имеющую двоих маленьких детей и работавшую сразу на двух должностях.

Устроили её на выдачу документов, но здесь Елена Алексеевна выдержала только два с половиной месяца: не могла она, чувствуя в себе силы для большего, тратить так свои годы.

Наконец дорога её жизни привела к тому делу, которое стало для неё призванием. Теперь она работала в детском приёмнике. Дело было новое, не во всём ясное. Прояснилась ситуация, когда Елену Алексеевну вызвали в отдел кадров на Петровку и отрядили работать под началом Алексея Васильевича Вихранова, который был руководителем над детскими работниками Московской области.

— Это был замечательный начальник, — вспоминает Елена Алексеевна. — Умный, интеллигентный, умел правильно организовать работу. Вместе с ним я ездила в командировки в Подмосковье, где за мной было закреплено десять районов. Именно он показал мне, как и что надо делать, работая с «трудными» детьми… С ними нельзя быть равнодушной. Они очень тонко чувствуют, и, относясь к ним сухо, наткнёшься вместо живого сердца на глухую стену.

Елена Вьюнова всегда подходила к работе с детьми и подростками творчески, находила нестандартные пути, чтобы завоевать доверие и внимание ребёнка. Под её началом даже такое официозное мероприятие, как выдача паспорта, превращалось для подростка в запоминающуюся историю. О том, как это делалось, описал в своей книге «Не хочу быть маленьким» известный прозаик Николай Атаров.

На Суворовском (ныне Никитский) бульваре стоит «дом полярников», где жили в советское время легендарные исследователи Северного морского пути. Елена Алексеевна пришла и предложила героям прийти к ребятам на выдачу паспортов и рассказать о своей жизни и подвигах. Полярники с радостью согласились. И подростки, получая документ, вживую встречались с людьми, которые были примером для всех советских мальчишек. С лётчиком Лебедевским, который, спасая челюскинцев, первым приземлился на подготовленный ими аэродром и вывозил женщин и детей по неизвестным воздушным трассам сурового Заполярья. С Черевичным, другим советским полярным лётчиком, который выручал экспедицию Папанина с дрейфующей станции, а позже первым достиг «полюса недоступности» — невиданной доселе ледовой пустоши в центре Арктики. И много других героев выступали перед ребятами, ориентируя их в жизни.

Использовался и такой метод перевоспитания, как шефство конкретных сотрудников милиции над «трудными» подростками. Сегодня он едва ли возможен в силу загруженности органов правопорядка, но тогда он действовал и давал свои плоды.

Проводились для детей тематические слёты, на которые они приезжали вместе со своими учителями. Слёты проходили на природе, и участники жили в палатках. Ответственность была огромная, и Елена Алексеевна вспоминает, как каждую ночь не могла спать — ходила и проверяла, всё ли в порядке.

— Я там была не единственная из сотрудников милиции, но всю ответственность ощущала на себе, поэтому старалась следить за всем лично.

«Ответственность» — это ключевое слово для этой службы. Сотрудники её определяют судьбу детей, и здесь нельзя работать спустя рукава.

— Рядом со мной всегда были люди, осознававшие, сколь важен этот труд, — вспоминает Елена Алексеевна. — Каждое дело рассматривалось всесторонне. В исковых заявлениях своё заключение обязательно делал представитель отдела народного образования. Он же и подавал заявление в суд. Если стоял вопрос о лишении родительских прав, мы настойчиво требовали, чтобы в суде был представитель прокуратуры. А ещё нам очень повезло с председателем суда. Юрий Тимофеевич Чигринов, отличный судья, фронтовик, с войны вернулся без руки и ноги. Только он руководил судом, когда рассматривались дела по несовершеннолетним. И в комиссии исполкома по делам несовершеннолетних он также неизменно присутствовал. Переживал за «трудных» ребят и не перекладывал на других тяжёлую ношу — решать их судьбу... Моих дел по лишению родительских прав в судах было очень много. Я была беспощадна к безответственным, подлым родителям. Однако не в этом цель — лишение родительских прав. Цель — обустроить ребёнка. И прежде чем принимать жёсткое решение, голова всегда была забита другим, не судом, а тем — куда денется ребёнок? Вместе с инспекторами опеки и сотрудниками роно мы этот вопрос всегда утрясали до судебного решения. Мы должны были знать, что ребёнок у нас на улице не останется и с ним беды не случится.

Лишение родительских прав — мера крайняя. К сожалению, иногда иного пути не было. Истории тех лет ничем не отличаются от современной криминальной хроники. Типичный пример: пьющая мать, безотцовщина, пьющий любовник. Заставляла своего ребёнка пить с ними водку и плясать. Это не просто лишение родительских прав — это ещё и уголовное дело. По тогдашнему Кодексу статья 210 — вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность, в том числе в пьянство.

— Если возникла необходимость лишения родительских прав, то мы стремились не только спасти ребёнка, но и наказать этих людей за их тлетворные дела, — говорит Елена Алексеевна, и голос её и сегодня звучит в этот момент жёстко.

Одно дело касалось матери, которая оставляла ребёнка на балконе, запирая его на долгие часы. Об этом сообщили соседи, слышавшие невыносимые рыдания малыша. При этом женщина уже была однажды лишена родительских прав прежним инспектором. Этого ребёнка спасти можно, но как наказать равнодушную родительницу? Судья сомневалась, что её можно привлечь по какой-либо статье. Решение было принято только после консультации с Московским городским судом: 127 статья — оставление в опасности.

— Такая придирчивость очень важна, — говорит Елена Алексеевна. — Да, я считала, что женщину нужно привлечь к ответственности. Лишения прав здесь, как мне казалось, недостаточно: лишали, теперь вот второй малыш страдает. Но так считала я. А важно только то, как считает закон.

Занимаясь «трудными» детьми и семьями, нередко Елена Алексеевна привлекала к работе врачей. У неё был налажен тесный контакт со многими медицинскими учреждениями; чьего-то содействия добивалась при участии общественников. Неоднократно с участием медработников проводились различные мероприятия, и врачи, как вспоминает Елена Алексеевна, с удовольствием откликались, приезжая целыми группами. В том числе, например, такие специалисты, как психиатры из института имени Сербского. Врачи проводили медицинское обследование детей, беседовали с ними, с родителями. Ведь куда убедительнее, когда, например, о последствиях чрезмерного употребления алкоголя рассказывают люди в белых халатах: язва желудка и цирроз печени для многих оказывается аргументом куда более значимым, чем лишение родительских прав и тюрьма.

Активно работала Елена Алексеевна со школами. Она вспоминает:

— Без школы ничего нельзя делать. Никакими индивидуальными беседами запущенную ситуацию не исправить. И легче «трудных» детей находить через учителя. Если это настоящий учитель, то он сразу видит проблему и знает, кому требуется повышенное внимание. Через школы нужно работать и с родителями. Когда я, покинув службу, стала работать в интернате и созвала первое родительское собрание — пришло ко мне очень мало народу. Я перед родителями извинилась и сказала им, что в таком составе собрание проводить не могу, мы все вместе должны работать. На следующий день пришли все. На таких встречах, если наладить контакт со школой, могут присутствовать представители органов правопорядка, чей голос может прозвучать убедительнее преподавательского.

Самое важное, считает Елена Алексеевна, это профилактика, предупреждение беды.

— Детей нужно подхватить до того, как они окунутся в мутный поток преступности. Потом может быть поздно. Однако никому не дано спасти всех, в колонии попадали и мои подучётники. А потом от них приходили горькие письма, в которых они умоляли простить и просили: заберите меня отсюда, я понял, что был во всём виноват, мне маму жалко, я как волк в камере брожу. Все они понимали в конце концов, какую глупость совершили и никого не винили. Когда возила ребят в детский приёмник перед отправкой в колонию, спрашивала у каждого: «Ты на меня обижаешься? Понимаешь, кто виноват?» — «Я сам». 

Елена Алексеевна хранит дневник одного мальчика. Листая страницы, можно проследить историю обычного парнишки. В какой-то момент появляется запись: сегодня не пошли в школу; а дальше всё чаще и чаще: украли мандарин, украл яблоко. А последние страницы чистые, продолжал эту историю следователь — мальчик совершил убийство.

— Об этом нужно рассказывать родителям на собраниях, — призывает Елена Алексеевна. — А то иногда рассуждают так: а, подумаешь, украл мелочь. Но это может быть первым звонком перед большой бедой. Не знаю, почему этого не понимают. Может быть, кто-то не видит зла из-за того, что люди сегодня ненавистнее друг к другу стали относиться. Мы даже с соседями с трудом находим общий язык. И не хотим ничего отдавать другому. А отдавать надо. Да, мы живём в непростых условиях, но даже в таких условиях должны изыскивать возможности и хоть чуть-чуть вкладывать свой труд, делая так, чтобы вокруг нас стало лучше.

Денис КРЮЧКОВ

Редакция газеты «Петровка, 38» от всей души поздравляет Елену Алексеевну с Международным женским днём 8 марта и желает счастья, любви и исполнения всех желаний.

В УВД по ЦАО ГУ МВД России по г. Москве в День защитника Отечества прошла встреча с ветеранами органов внутренних дел.

Благодарственные слова людям, отдавшим службе в правоохранительных органах не один десяток лет, сказал помощник начальника УВД по ЦАО ГУ МВД России по г. Москве по кадровой и воспитательной работе полковник внутренней службы Роман Валентов. Он отметил, что очень приятно видеть в территориальных подразделениях бывших сотрудников, которые делятся опытом с молодёжью.

Председатель Совета ветеранов управления Нелли Нечаева поблагодарила всех присутствующих за большую пропагандистскую работу и воспитание молодых сотрудников, вспомнила, как ещё обучаясь в школе готовила поздравительные открытки своим одноклассникам.

Председатель Совета ветеранов МВД России по району Замоскворечье Иван Печёнкин отметил, что благодаря ветеранам на территории отдела открыта мемориальная доска первым милиционерам-героям Швыркову и Пекалову, которые в 1918 году героически погибли при задержании грабителей и были похоронены у Кремлёвской стены.

Председатель профсоюзной организации УВД по ЦАО, заведующая канцелярией ОМВД России по Тверскому району Зоя Титова рассказала, что милиционер этого района, первый из сотрудников органов внутренних дел, был удостоен звания Героя Советского Союза в 1943 году. В отделе стоял его бюст, который к сожалению, не сохранился. Зоя Зенетовна обратилась к руководству и представителю фонда «Покровка» Тахиру Нурмиеву за помощью в создании нового бюста. Тахир Ахатович предложил также на здании ОМВД по Тверскому району установить мемориальную доску.

На встрече было решено создать книгу очерков о заслуженных ветеранах УВД по ЦАО, которую пообещал профинансировать фонд «Покровка».

Начальник отдела морально-психологического обеспечения подполковник внутренней службы Алексей Александров и генеральный директор Регионального общественного фонда социальной защиты сотрудников и ветеранов правоохранительных органов «Покровка» Тахир Нурмиев вручили ветеранам управления подарки и материальную помощь.

Андрей ОБЪЕДКОВ