В Москве калачи как огонь горячи
Калачи в древнем русском быту играли немаловажную роль. Калачи подавались на пышных пиршествах, посылались от царя патриархам и другим духовным особам, нищим, тюремным заключённым, раненым стрельцам. В день рождения императора Петра Великого отпущено было гостям гостиной сотни и чернослободцам между прочими яствами 240 калачей толчёных. Теперь-то мы напрочь забыли тот изумительный вкус московского калача. И после Петра ещё долгие годы в провинции, отпуская слугу на отдых, давали ему мелкую монету «на калач». О московских калачах долго жили пословицы: «В Москве калачи как огонь горячи», «С суконным рылом, да в калашный ряд» и т. п.
В северной части города неподалёку от усадьбы Останкино расположена Хованская улица. Своё название она получила в 1922 году, заменив прежнее, дореволюционное — Александровская.
В недавнем нашем рассказе в рамках «Прогулок» была опубликована великая история печатного слова, потрясшего Русь. Под покровительством царя Иоанна IV Грозного и при усердии первопечатников Ивана Фёдорова и Петра Мстиславца в 1564 году была выпущена первая на Руси печатная книга — «Апостол».
Расположившись на правом берегу Москвы-реки, Коломенское теперь соседствует с Нагатиным и Дьяковским (все названия от старых подмосковных сёл). Старинная великокняжеская вотчина, а затем царская усадьба основана, по преданию, около 1237 года выходцами из Коломны, а впервые упомянута в 1328 году в духовной Ивана Калиты. Со времени основания всегда была «за государем».
На Девичьем поле в приходе Знамения Богородицы стоял загородный двор графа Кирилла Григорьевича Разумовского. Этот двор, как и Гороховский двор родного брата его, стоял на наёмной земле Спасо-Андрониева (сохраняется написание того времени) монастыря. 
Раньше для москвичей так было привычно: трамвай ходил от Петровских ворот под гору, к Трубной площади. Эта часть Бульварного кольца носит название — Петровский бульвар. Бульвар назван по Петровским воротам и выходящему на него монастырю.
Возле этого дома, точнее двух домов, в советский период можно было встретить большое количество толпившихся мужчин. После революции здесь был открыт элитный роддом имени Грауэрмана.
Очень важно нашим дорогим ветеранам, вдовам сотрудников МВД и МЧС, погибшим при исполнении служебного долга, не замыкаться в себе, находить больше, так сказать, точек соприкосновения с жизнью, общаться и получать положительные эмоции. Чтобы помочь им в этом, Московский городской Совет женщин совместно со столичным Советом отцов и Благотворительным фондом «Петровка, 38» организовали интересную экскурсию в усадьбу XVIII века «Кусково». Почти 300 лет она принадлежала древнему боярскому роду Шереметевых.
Ранее в нашей рубрике было рассказано о вельможе екатерининского времени Юсупове, но, рассказав о его сказочных богатствах, нельзя обойти молчанием московский дом князя Матвея Петровича Гагарина на Тверской (разобран в 1912 году). В петровские времена князь Гагарин был Московским, а позже Сибирским губернатором.
Может быть, уточним заголовок сего повествования: князь Николай Борисович Юсупов хотя и был одним из последних вельмож в Петербурге, но в Москве, пожалуй, — действительно последним. Князь жил в древнем своём барском доме, подаренном за службу прапрадеду его, князю Григорию Дмитриевичу, императором Петром II. 
Москва — это удивительный город, имеющий потрясающую жизнестойкость. Уж сколько раз столица могла быть стёрта с лица земли: пожары, нашествия ворогов, моровые поветрия. Но каждый раз она возрождалась и становилась только краше. Возможно, причиной тому является тот самый таинственный феномен — «гений места». Это подтверждает история одного московского дома-упрямца, который хоть жги, хоть ломай — всякий раз поднимается из пепла и развалин.
Из числа последователей Бецкого оказался Иван Саввич Горголи. Этот Горголи, выходец из Греции, был образцом рыцаря и франта. Никто так не бился на шпагах, никто так азартно не играл в мячи (вот оно, предчуствие футбола), никто не одевался с таким вкусом, как он. Он первый начал носить высокие, тугие галстуки (шейный платок) на щетине, прозванные его именем: «горголиями». Он был так увлечён делами Ивана Бецкого, что в конце концов женился на одной из его воспитанниц.